Начиная с публикации «Толкование сновидений» и кончая работами более позднего периода его жизни, 3. Фрейд, по сути дела, с разных сторон пытается описать психические процессы. Объяснение строгой детерминации бессознательного, человеческой психики как таковой уступает место описанию и искусству интерпретации наблюдаемых, а также скрытых, но постепенно выявляемых с помощью психоаналитической техники психических феноменов. Методы «описательной психологии», отвергаемые 3. Фрейдом на начальном этапе создания «новой психологической науки», в модифицированном виде оказались включенными в психоаналитическую психологию. Однако, по мере развития фрейдовской психоаналитической психологии, эти методологические установки постоянно сталкивались между собой, порождая ряд проблем и противоречий, с которыми так или иначе пришлось иметь дело 3. Фрейду. Данные проблемы и противоречия возникали как в психоаналитической теории, так и в клинической практике.

В теоретическом плане вставал вопрос о том, что же в конечном счете представляет собой психоанализ. Является ли психоаналитическая психология естественной наукой или ее следует рассматривать как искусство толкования различных психических процессов?

В практическом отношении также возникали двусмысленности, связанные, например, с пониманием введенного 3. Фрейдом метода «свободных ассоциаций». В соответствии с этим методом, психоаналитик настраивает своего пациента на то, чтобы он свободно излагал свои мысли, говорил буквально обо всем, что ему придет в голову независимо от того, относится ли высказанное им суждение, воспоминание, слово к существу дела или нет. Однако 3. Фрейд исходил из строгой детерминации психических процессов, и, следовательно, ни о каких свободных ассоциациях не могло быть и речи. В таком случае либо само выражение «свободные ассоциации» было неадекватным, поскольку для психоаналитика подобные ассоциации являются детерминированными, либо необходимо внести соответствующие коррективы в понимание человеческой психики. Словом, и здесь давали знать о себе противоречия, внутренне присущие психоаналитической психологии.

Нет ничего удивительного в том, что эти аспекты фрейдовского учения стали ареной столкновения и сшибок различных точек зрения, отстаиваемых зарубежными теоретиками. Прежде всего, идейные дискуссии коснулись проблем, связанных с принципами и методами исследования психических процессов.

Можно ли вообще использовать методологию «описательной психологии» в рамках психоаналитических представлений о природе и механизмах функционирования человеческой психики?

Если признается строгая детерминация психического и отстаивается взгляд, в соответствии с которым в сфере психической реальности действуют вполне определенные закономерности, то не лучше ли придерживаться объяснительных схем и соответствующих принципов исследования, характерных для естественных наук?

Быть может, 3. Фрейд напрасно отступил от своих первоначальных замыслов, допустив в психоаналитическую психологию методологию, свойственную наукам о духе?

Некоторые зарубежные исследователи как раз и ратуют за создание такой психоаналитической науки, которая бы целиком и полностью опиралась на принципы и методы естественнонаучного исследования человеческой психики.

Другие не разделяют данную точку зрения, считая, что изучение психических процессов с необходимостью требует допущения иных методологических средств. В этом отношении весьма показательной является позиция К. Г. Юнга. «Психологии, – замечает он, – придется уступить и признать множественность принципов, как бы это ни было тяжело для научного мышления. Но иного способа нет, чтобы спасти психологию от обмеления» (Юнг, 1939, с. 239). Причем если 3. Фрейд прибегал к описательным процедурам, чтобы тем самым попытаться раскрыть природу бессознательного психического, то К. Г. Юнг полагает, что «бессознательное не может быть описано, поскольку оно… всегда бессознательно» (Jung, 1978, р. 301).