Не менее трудно проводить и исторические параллели. В самом деле, где тот общий критерий, руководствуясь которым можно было бы определить нормальное и патологическое поведение людей, живущих в разные исторические отрезки времени? Если сегодня один человек убивает другого, то он является преступником в глазах общества и его судят по установленных законам, ибо его поведение коренным образом расходится с общепринятыми нормами дозволенного. Но можно ли, ссылаясь на эти нормы, осуждать человека далекого прошлого за то, что он заживо съел представителя другого племени? С точки зрения цивилизационной эпохи, это – варварство, преступление, патология. С точки зрения же людей того периода, это – обычное, рядовое, нормальное явление. Более того, для члена племени, в котором людоедство представляет собой установленную норму «хорошего» поведения, не есть человека означало бы проявлять «дурной тон», выражать свое несогласие с общепринятой моралью. Такого человека в данном племени объявили бы не иначе как «больным», поскольку, что может быть более человечным, чем акт пожирания своего противника! Только безумный способен отказаться от такой приятной трапезы!

Вопрос, следовательно, заключается вовсе не в том, в какой степени в предшествующие исторические периоды имели место психические болезни, человеческое безумие и насколько чаще, масштабнее они проявляются в настоящее время. Более существенным является вопрос о нормативных критериях определения психических болезней.

Каковы эти критерии? Кто их устанавливает? В чьей компетенции находится право решать, болен человек или здоров, нормальный он или безумный? Какая терапия требуется для излечения психически больного человека, чтобы он вновь мог стать полноценным членом общества?

Как известно, сегодня психиатр является именно тем лицом, которое выносит приговор относительно того, болен человек или нет, и в какой форме у него наблюдается психическое расстройство. Он не только ставит диагноз болезни, именуемой безумием, сумасшествием, в широком смысле этого слова, но и определяет курс лечения, принимает непосредственное участие в восстановлении нормального психического состояния человека.

Однако так было не всегда. Роль и функции целителя человеческой души психиатр стал исполнять сравнительно недавно. Это произошло в конце XVIII— начале XIX в., когда психиатрия выделилась в самостоятельную дисциплину. До этого времени роль и функции психиатра принимали на себя различные люди – от врачей, имевших общее медицинское образование, до священников, шаманов, философов, пытавшихся своими собственными средствами облегчить душу безумца и смягчить страдания сумасшедшего.

В древнем мире целителями выступали, как правило, жрецы и философы. С развитием христианства церковь стала тем институтом, в котором происходило спасение как заблудших душ, так и тех, кто по тем или иным причинам находился в шоковом состоянии, страдал от груза всевозможных переживаний. Если врачи того периода стремились излечить болезни тела, то лечение болезней человеческой души было уделом церкви.

Только в конце XVIII столетия медицина активно вторглась в сферу человеческого духа и появилось новое направление – психиатрия, которая сперва робко, но со временем все настойчивее стала заявлять о своих монопольных правах на облегчение страданий психически больных и исцеление человеческой души от недугов нервно-психического характера.

В настоящее время роль психиатра в процессе лечения психически больных людей чрезвычайно возросла. Отечественный врач-психиатр Г. Блинов так характеризует происшедшие изменения: «У человека, как только он стал человеком, возникла потребность поведать кому-то о своих радостях и особенно о печалях. Неспроста в христианстве существует таинство исповедания в грехах. Но теперь религия почти ушла от нас. И люди каются в прегрешениях и сетуют на невзгоды при встрече с друзьями, в разговоре со своими близкими. Если же человека настигла невыносимая боль душевная, когда мир его пошатнулся и, как говорится, кризис быта стал кризисом бытия, – тут нужен на какое-то время особо квалифицированный наставник. Именно мы, психиатры, изучающие методы лечения словом, внушением, – именно мы сегодня более, чем кто-либо, годимся на эту роль» (Блинов, 1974, с. 6).