В свою очередь Федерн выступил с критикой соответствующих представлений Закса, заявив о том, что они не вносят никакого вклада в понимание мотивов поведения Раскольникова. Другие участники дискуссии, включая Грюнера, Тауска и Фридьюнга, сосредоточили внимание на рассмотрении фрейдовской интерпретации Гамлета и на садомазохистских склонностях Раскольникова, которые, по их мнению, можно обнаружить в романе Достоевского «Преступление и наказание» (Minutes of Vienna…, 1974, p. 189–193).

Нет необходимости углубляться в тонкости психоаналитического толкования мотивов преступления Раскольникова, прозвучавшего в ходе дискуссии на заседании Венского психоаналитического общества, на котором присутствовал Фрейд. Важно, что такая дискуссия имела место и может быть рассмотрена как один из источников знакомства основателя психоанализа с творчеством Достоевского. Правда, сам Фрейд не включился в полемику и по каким-то, известным только ему соображениям не высказал своего отношения ни к докладу Б. Датнера, ни к идеям, развиваемым другими участниками дискуссии. Впрочем, присутствующие на заседании ведущие психоаналитики Ранк, Федерн и Штекель тоже не выступили в дискуссии. Однако сам факт обсуждения на одном из заседаний Венского психоаналитического общества романа Достоевского «Преступление и наказание» свидетельствует о том, что так или иначе в начале 1911 года Фрейд соприкоснулся с творчеством русского писателя. Именно в то время Панкеев проходил у него курс психоаналитического лечения. И, надо полагать, сообщение русского пациента о фрейдовской интерпретации сна Раскольникова относится к тому периоду времени. К этому следует добавить, что примерно в те же годы Фрейд приобрел 22-томное издание Достоевского, что давало возможность обстоятельно познакомиться с его литературным наследием.

Что же привлекло Фрейда в творчестве Достоевского? Почему он обратился к его романам? Какие сюжеты романов русского писателя стали объектом внимания основателя психоанализа? Как и под каким углом зрения он интерпретировал творчество Достоевского?

Надо сказать, что в своих размышлениях над проблемами человека и культуры Фрейд довольно часто обращался к всемирно известным писателям и поэтам. С психоаналитических позиций он пытался раскрыть внутреннее содержание художественных произведений, предлагая свое толкование шедевров Софокла и Шекспира, Ибсена и Йенсена. В его работах можно встретить ссылки на Гете, Гофмана, Золя, Мережковского, Твена, Цвейга и других авторов. Одним словом, Фрейд был широко образованным человеком и проявлял значительный интерес к художественной литературе.

Достоевский был для Фрейда несомненным авторитетом. И это вполне понятно, ибо западной интеллигенцией Достоевский воспринимался в качестве глубокого психолога, сумевшего средствами художественного изображения потаенной жизни личности внести весомый вклад в понимание природы человека. Ницше был, видимо, одним из первых на Западе, кто обратил внимание в конце 1880-х годов на русского писателя, этого, по его выражению, «единственного психолога, у которого я мог кое-чему научиться» (Ницше, 1990, с. 620).

Правда, сам Достоевский возражал против того, чтобы его называли психологом, и всячески подчеркивал, что он не психолог, а реалист, изображающий глубины души человеческой. Однако характеристика его как «психолога из психологов» (С. Цвейг) прочно укоренилась в сознании многих представителей интеллигенции Запада. Фрейд, судя по всему, не был исключением в этом отношении, ибо воспринимал Достоевского в качестве одного из наиболее глубоких знатоков человеческой души.