— Да здесь все в крови! Ваши же меня в ней и валяли!

— Это вы в суде будете доказывать...

— Ладно, ладно, я всё понял! Спрашивайте, но подписывать я ничего не буду! — вскрикнул Михаил Андреевич. — Если я про оборотней начну рассказывать, меня в психушку упекут.

— Значит, все-таки оборотень, — поддержал диалог майор.

— Ну... метафорически. Допился он, с кем не бывает, облик человеческий потерял...

— Не надо юлить, Михаил, мы же договорились. Нам ваши подписи без надобности. Просто скажите, кто это был. Тигр, волк, росомаха?

Свидетель еще немного поломался для вида, но в итоге ответил:

— Кошак, серый.

— И как этого кошака звали?

— До того, как обернулся... Никиткой... Военный вроде как бывший. Нигде не работал, а квартиру снимал, и бухлишко всегда было. Один пить не любил, весь дом к нему захаживал. Я тоже...

— Ясно. Что вы делали на кухне?

— Я же говорю — пили. Когда пришел, Никитка уже в хлам был... Всё рассказывал про то, как умирать больно. Сильно, видать, его контузило...

— Ближе к делу.

— Ну, в дверь позвонили. Никитка открыл, пустил их. Один светлый, высокий, второй пониже, темненький. Начали вопросы задавать. Никита их на хрен послал и выпить предложил... Но они всё спрашивали, потом с собой его куда-то зазывать стали. Никита их на выход попросил... Грубовато. Но они настаивали, угрожать стали. Тогда он вспылил и бутылкой пустой в них запустил… Мелкому в ногу прилетело, больно.

— С пьяным лясы точить, вот же дебилы... — пробурчал себе под нос Баранов.

— Что, простите?

— Ничего, продолжайте.

— Пистолет, в общем, темненький выхватил, на Никиту навел... — дальше Михаил замялся, — И тут Никита шерстью на глазах обрастать стал, в ширину раздался, когти, клыки, взревел... Я чуть не обосрался. Ну, думаю, допился... У меня, конечно, иногда бывает, вроде как с человеком разговариваю, а потом понимаю, что нет никого. Но чтоб вот так...

— Не отвлекайтесь, Михаил Андреевич. Шерстью оброс, что дальше.

— Ну дак этот ваш с пистолетом орать начал. Второй его пытался урезонить, да только, видать, Никиту переклинило — попер прямо на ствол. Темненький, видать, сдрейфил и бахнул тому в грудину несколько раз. Никита-то хоть бы вздрогнул, наоборот — зарычит, прыгнет… В общем, покромсал обоих, — замолк свидетель.

— Это всё?

— Ну, по делу — да. Дальше я так и сидел, шелохнуться боялся. Никита в свою кошачью морду остатки водки прямо из бутылки влил и на стуле замер. Пули из него вместе с кровью сами по вываливались, жуть. А там двери ломать начали... И Никитка по-кошачьи в окошко прыг и по стене вверх пополз. Всё. Дальше меня ваши лицом в кровищу ткнули, — снова пожаловался мужик.

Ничего нового, майор, по сути-то и не узнал. Метаморф — очевидно. Имя — Никита, настоящее ли? Попробуем пробить. Войтов — дебил... Себя угробил и напарника за собой утянул. На пустом месте. Тяжело вздохнув, Баранов бросил Игнату.

— Шахов, протоколируй.

— Ничего подписывать не буду!

— Подпишешь. Расписку о неразглашении, как минимум. Сболтнешь кому, о том, что здесь видел, в спец. учреждение загремишь, понял?

— Как не понять. Нем буду как рыба, — ответил Михаил, а майор развернулся, намечая обратный путь, услышав вслед, — Так это что же получается? Нечисть и правда существует… волшебство?

— Да какое волшебство, Михаил Андреевич? Вы же взрослый человек? Ветеран ваш Никитка, боец особой группы, участник особой генетической программы, по заказу Министерства обороны — мутант.

Стандартная отмазка на такой случай — пусть лучше про мутантов и суперсолдат рассказывают, чем магию или иномирцев приплетают.