– Не боишься, что Тимур узнает о твоих тайных желаниях относительно меня? – спрашивает она сладким голосочком.

Несмотря на то, что на Нике туфли на высоченном каблуке, она всё равно едва дотягивается макушкой до моей шеи. Ей приходится задрать голову, чтобы смотреть мне в лицо.

– Моих желаниях? – изображаю удивление. – Прости, но речь идёт о твоих желаниях. Как раз ты должна бояться, что Тимур о них узнает.

Взгляд Ники становится просто убийственным. Она долго смотрит мне в глаза. Её грудь поднимается и опускается в такт неровного дыхания. Спустя пару минут она произносит:

– Что у тебя на уме, Кирилл?

– Не понимаю, о чём ты.

– А по-моему, очень даже понимаешь, – Ника продолжает сканировать меня своими огромными зелёными глазищами. – Тимур не рассказывает мне о том, что случилось в Америке. Я, видите ли, должна была просто принять тот факт, что теперь ты типа наш друг. Но я же вижу, что ты нам не друг.

– С чего ты сделала такие выводы? – усмехаюсь. – Какие требования, предъявляемые к другу, я не выполнил?

– Белова! – тут же выплёвывает Ника. – Я хочу знать, какие унижения ты для неё приготовил на сегодня.

– Тебя это не касается, – тут же отрезаю, стерев с губ улыбку. – Тимур подарил её мне. Она моя. Не ваша!

– Серьёзно? Твоя? – хмыкает Ника. Потом сюсюкает: – Ох, как это трогательно!.. Делая вид, что издеваешься над ней, ты защищаешь её! Знаешь, почему Тимур отдал её тебе лишь на сутки, а не на месяц, как, например, сделали с Рязановой?

– И почему?

– Потому что он проверяет тебя. Хочет понять: ты с нами... или с ними.

Она вновь протягивает руку, и её ноготок на этот раз ползёт по моему горлу.

– И знаешь, что я вижу, Кир? Ты с ними. Очень даже с ними. И совсем не собираешься использовать Белову по назначению.

Поцокав языком, подытоживает:

– Тимуру это не понравится.

Я дёргаюсь в попытке стряхнуть с шеи её острый ноготь, но Ника хватает меня за подбородок и крепко сжимает, впиваясь ногтями в кожу.

– Слушай сюда... – шипит она.

Но со мной так разговаривает не стоит...

Содрав её пальцы со своего лица, с силой сжимаю запястье. Ловлю за второе. И, развернувшись, всем телом прижимаю Нику к стене.

– Это ты послушай меня! – рычу напротив её губ. – Не лезь ко мне! Иначе Тимур узнает о твоих тайных желаниях, которые, к несчастью, относятся совсем не к нему.

Девушка бесстрашно хохочет.

– Хочешь поцеловать меня, да? – с вызовом бросает она. – Давай, я совсем не против. Это будет нашей маленькой тайной.

Скривившись от этой наглой самоуверенности, отпускаю её руки и отступаю. Вчера я флиртовал с ней, преследуя собственные цели, но совсем не ожидал, что она так быстро поведётся.

Идиотка.

– Может, позже, – глухо выдыхаю я и делаю ещё один шаг назад. – Может быть, настанет тот день, когда я, и правда, тебя поцелую. Но не сегодня... Сегодня я не в настроении.

Глаза Ники вспыхивают в предвкушении.

Отвернувшись от неё, быстро ухожу. Но успеваю услышать, как Ника самодовольно восклицает:

– Ты врёшь самому себе, Кир! Ты уже хочешь меня поцеловать. Прямо сейчас!

Дважды идиотка...

***

Прежде чем захожу в общагу, невольно бросаю взгляд на окна комнаты Аси. Её мать, должно быть, ещё там. В голове тут же всплывают воспоминания...

Последний день весны. На моём плече дорожная сумка. Чемодан погружен в тачку дяди, и он терпеливо ждёт меня за воротами.

С Асей я простился в её комнате. Попросил меня не провожать.

Мне было больно.

А ещё больнее было быть с ней все эти четыре года и знать, что ничего, кроме дружбы, мне не светит...

Возле ворот меня дожидались Денис Борисович и Татьяна Геннадьевна. Директор пожал руку и дал несколько добрых напутствий. Мама Аси отвела меня в сторону. Ликование на её лице невозможно было скрыть, хоть она тщательно старалась прятать его, выдавая за волнение.