«Не доставайте», – с трудом напечатала я ответ, еще не освоив сокращения.

Затем, поскольку телефон оставался в моей руке, созвонилась с Заком. Гляжу кино, сказал он. Нет, еще не решил, когда поеду домой.

Я глянула в черное окно на купленную Джейн статую святого Франциска в полный рост, сидевшего на скамейке рядом с купальней для птиц, а за ней – на уже темнеющий силуэт Маунт-Леммон: ее вид в прошлом успокоил мою душу. Из нашего окна не была видна дорога, по которой мы поднимались на северный склон. В то же время гора заставила меня представить мумии в брошенных машинах, и отныне всякий раз так оно и будет.

Стряхнув эту мысль, я соблазнила Карло пойти спать пораньше и тем самым предотвратила продолжение расспросов. Мною невозможно манипулировать. Должна признаться, есть что-то в криминальных происшествиях, некий оттенок печали, что делает меня игривой. Карло все еще поглядывал на меня с невысказанными вопросами, но через несколько мгновений воодушевился.

Позже, прислушиваясь к сопящему во сне мужу, я подумала: надо бы встать и сходить просмотреть то видео. Потом я услышала голос сестры Марии Терезы на уроке религии в моем четвертом классе: «Довольно для каждого дня своей заботы». Когда тебе десять лет, не так важно, сколько было забот и были ли они вообще. Но сегодня я поняла сестру Марию Терезу. В этот день забот было достаточно. А видео может обождать до раннего утра – утром мой дух вполне крепок, чтобы противостоять тому, что увижу на этой записи. Я встала, приняла таблетку снотворного, дабы придержать поток мыслей, и отправилась спать.

В приличный утренний час я набрала мобильный Зака и оставила сообщение. Ответа не получила и, решив, что его мобильный не в порядке, позвонила в номер гостиницы, затем – на ресепшен, и мне сообщили, что он не выписался. Неотвязная мысль, стоит ли рассказать Заку, что Флойд Линч, возможно, не убийца, и Карло, продолжавший странно на меня поглядывать, нервировали меня.

Но я так и не нашла в себе сил посмотреть видео. Как это объяснить? Например, как ощущать опухоль, которая, скорее всего, пустяковая, но не чувствовать готовности показать ее доктору.

Карло вышел зачищать и красить забор заднего двора, а я отправилась в спортзал и поработала со свободными весами, но упражнений мне показалось недостаточно.

Это был тот самый день, когда я решила спуститься к старому руслу поискать камушки и проветрить голову, хотя жара стояла африканская. И позволила насильнику-убийце затащить себя в его фургон.

Я вытянула из стойки для зонтиков свою тросточку для ходьбы, которую брала с собой, когда мы ездили на Маунт-Леммон искать мумии. Я не то чтобы хилая, просто трость нужна для равновесия и защиты от изредка встречавшихся ядовитых змей – гремучников. В свой пыльный рюкзак я положила бутылку с водой и садовые перчатки. Мобильный сунула в боковой карман свободных штанов. И направилась вниз по Голдер-Ранч-роуд к сухому руслу Каньяда-дель-Оро-Уош, что тянулось под мостом.

Есть у меня личный сигнал тревоги, который в моменты опасности частенько выручал: дергающийся сбоку на шее нерв. Не знаю, почему он не задергался, когда я заметила на мосту белый фургон, старый и грязный, и его водителя, высунувшегося из окна и смотревшего вниз на сухое русло реки. Может, садилась моя внутренняя аварийная батарейка.

Бог с ней, с интуицией, но мне следовало сразу обратить внимание на нарушение правил: парковка на мосту запрещена. Я же спокойно поставила рюкзак у скелета дерева, принесенного водой давным-давно, когда реки еще были полноводными. Натянула садовые перчатки и начала тыкать в камни тросточкой, время от времени подбирая симпатичные осколки кварца или инкрустированного слюдой гранита, чтобы сложить в рюкзак.