– А вы представьте: на берегу городок на тысячу человек. В городке есть крепость, забор из кольев, в крепости сидит дружина – профессиональные бойцы, человек пятьдесят, а то и больше. Каждый житель мужского пола старше десяти лет на лету утку из лука бьет, старше двенадцати – на кабана с ватагой ходил, старше пятнадцати – на медведя с рогатиной. На самом высоком месте день и ночь сидит наблюдатель – следит за морем. Корабль за десять километров видно, успевали тревогу поднять, приготовиться. А подплывала ладья викингов к берегу, высаживала десант, и к вечеру горел городок, по улочкам трупы защитников валялись, а викинги все ценное на ладью грузили, и – домой, отдыхать!

По-современному понятно – подошел корабль, вылетела на берег дивизия морской пехоты…, а в то время на одну ладью хорошо, если двадцать пять человек умещалось!

Глебов замолчал, переводя дыхание. Дядя Яким тут же подхватил беседу:

– Слыхали, какие в старину порядки были? А люди какие? А вы, черти, ни о чем понятия не имеете, только как людей по головам железками лупцевать! И то, перед делом пива насосетесь, чтоб мозги в транс вошли…, Берсерки, тоже мне!

В углу снова фыркнули, но как-то уважительно.

– И ведь, казалось бы, грамотные ребята, – пожаловался Андрею старик, – день и ночь над учебниками сидят…, чего улыбаешься? Тут из необразованных только я да Шарап. Ну, я – отдельная статья, в лагере родился, там и помру, дай бог. А Шарапа из-за его хронической безграмотности еле грузчиком работать взяли. Зато остальные – все как один студенты нашего университета, выпускной курс. Молодежь, я правду говорю? Компьютерщики, все разговоры о железках, а в истории родной страны – полная немочь.

– А здесь они… как? – удивленно спросил Андрей.

– Они у нас – статья особая! Редкость по теперешним временам. Они у нас – политические, – с плохо скрываемой гордостью сказал дядя Яким.

– Какие?!

– Политические, – по слогам повторил старик, – бойцы за великую Россию. Великоимперские русские националисты. Бедного старого казаха при заселении чуть не затыркали, как узкоглазого…

– Да ладно тебе, дядя Яким, – обиженно протянул Шарап, – проехали ведь, разобрались.

– Да я и не обижаюсь, молодые, горячие…, с мозгами только напряг. Тут надо мной их главный спит. Днем дрыхнет, потом целую ночь спортом занимается, на бессонницу жалуется. Миша, вставай, у нас гости, – старик ткнул кулаком прогнувшийся матрас верхнего яруса, – такой рассказ проспал, лежебока!

Кровать заходила ходуном как от землетрясения.

– Не Миша, а натуральный медведь, – снова улыбнулся кошачьей улыбкой дядя Яким, – вот уж берсерк, так берсерк! Тот самый, один из тысячи. Только с мозгами…

Человек легко спрыгнул с верхней койки в проход, Андрей посмотрел на него и остолбенел – перед ним стоял огромный кучерявый негр!

Негр тоже внимательно осмотрел Глебова, заметил его потрясение и остался доволен увиденным.

– Чего вылупился? – без малейшего акцента спросил он, – никогда хороший загар не видел? Учти, дядя, будешь обзываться черным или негром – сопелку по щекам расплескаю. У таких, как я, есть гордое самоназвание – афро-россиянин. Можно сокращенно – афрос. За все другое буду как шаман бить в бубен. Ферштеен?

Ошарашенный Глебов кивнул. Удовлетворенный Миша отвернулся:

– Слава России, братья-славяне! Пацаны, кто справочник зажал? Ну, тот, который адвокат на прошлой неделе принес…

Он вразвалочку направился в дальний угол камеры.

– Видал? – тихо спросил Андрея дядя Яким.

– Русские националисты?!

– Их здесь всего человек десять сидит. Один – сам видел. Трое татары, два украинца. Остальные, наверное, русские, – старик тихо засмеялся.