- Так, - собрался он, бегло меня оглядывая. – Я сейчас принесу что-нибудь из своих шмоток и аптечку. Примешь душ, переоденешься и закинешь свои тряпки в стирку, - указал он кивком головы на стиральную машинку. – Справишься?

- Может, ты мне на листочке подробно всё распишешь? Я, по-твоему, совсем дура?

В ответ парень лишь многозначительно хмыкнул и вышел из ванной комнаты.

Пока его не было я кое-как стянула с себя тренч, рукава которого, казалось, вросли в кожу моих рук. Осмотрела раненную ладонь и с облегчением поняла, что на самом деле это всего лишь царапина. А крови столько, вероятно, из-за выброса адреналина после «купания».

- Вот, - вошёл в ванную Артём и оттеснил меня к раковине. Положил на стиральную машинку свои вещи и полотенце, сдвинув в сторону мою сумочку. – Они мне маленькие, так что можешь не возвращать. Аптечка, - небольшой красный чемоданчик с мультяшными носорогом и зеброй лёг поверх вещей. – Помочь? – кивнул парень на моё колено.

- Сама справлюсь, - буркнула я и скрестила руки на груди. – Выйди.

Он не стал настаивать. Просто вышел и закрыл за собой дверь, а я закрыла ее на замок изнутри и на всякий случай проверила – не откроется ли.

Отражение в зеркале было тошнотворным и жалким: тушь, конечно же, оставила островки под глазами, волосы выглядели так, будто кто-то прилепил грязную невыжатую тряпку к моей голове.

Все свои вещи я закинула в стиральную машинку, кое-как разобравшись с тем, как она работает. Принимая душ, заметила, что на полках полно детских и женских уходов средств. Сидящий глубоко внутри страх быть изнасилованной постепенно угас, а вот злость на парня и его пса всё ещё клокотала внутри меня. Рану на колене пощипывало от температуры воды, поэтому долго мыться я не стала. Лучше обработать порез, как можно скорее. Похоже, на дне лужи я напоролось на осколок бутылки или ещё чего-то стеклянного. Будь это просто острый камень, то рана вышла бы с более грубыми краями.

- Ты живая там? – два стука в дверь заставили меня вздрогнуть.

- А ты добить пришёл? – выронила я нервно. Закинула окровавленную вату в мусорное ведро, наклеила пластырь и раскатала штанину широких мужских джинсов, скрыв рану.

Открыла Артёму дверь, после чего он, не спрашивая вошёл в ванную комнату.

- Точно помощь с ранами не нужна? – спросил он, подперев плечом дверной косяк.

- Ты вдруг вину свою почувствовал? Душу свою очистить хочешь? – фыркнула я и потянулась к своей сумочке за расческой. – Поздно. Я уже мысленно миллион раз тебя прокляла. Так что, если у тебя в один из дней отсохнет… хвостик, сообщи мне – я буду рада. Повяжу на него бантик и подарю тебе горшок, чтобы ты еще долго не забывал, как «хвост» входит и выходит.

- Мечтай, - равнодушно повел он плечом. – Да, и справедливости ради, с Каем мой косяк вышел. Так что забей.

- Забей? – вскинула я брови, продолжая расчесывать влажные волосы. – Обычно в таких ситуациях говорят «извини, что так вышло» или «прости меня, пожалуйста».

- Я уже извинился тем, что не бросил тебя в луже. Ты в моем доме, в моих шмотках и пахнешь моим гелем. А сейчас еще и к праздничному ужину спустишься. Так что мы в расчёте.

- Какой же ты грубиян, - закатила я глаза. – Безнадежный случай.

- А ты точно в луже из-за моего пса оказалась? Я смотрю, у тебя и шапочка для купания с собой. Может, тебя и спасать не нужно было? - сказал парень и взял силиконовую штучку, выпавшую из моей сумочки на стиральную машинку. Примерил к своей голове. – Или, может, ты бухая. Удобно, наверное, носить эту хрень с собой и незаметно набухиваться?