– Ага, струсил! – радостно загоготал хитрый проныра, очень довольный результатом своей проделки.

Плинто же, хмуро на него косясь, вытер пот со лба, поправил мешок заплечный и замученно поинтересовался:

– Много ещё осталось? Бежим, бежим, всё добежать не можем.

– Вы бы ходульками своими шевелили поживее, – Сунай, собравшийся уж было вновь улизнуть, обернулся и одарил будущего шамана ехидной улыбочкой. – Давно бы уже на месте были. Давайте, давайте! До холмов всего ничего осталось. Поднажмите.

– И правда, – Прут вытянул шею, глядя в сторону высоких гор, точнее, их подножия. – Вон холмы уже чётко видно. Плинто, соберись с силами.

Какой же он всё-таки слабак. Хилый неженка. Не зря говорят, что какое имя подберёшь для новорождённого орка, таким он и вырастет. Вот имя Торк, например, большую каменную глыбу обозначает. Однозначно здоровяку подходит, как ни крути.

Сунай хоть и не рыжие волосы имеет, но повадками вылитый степной лис, в честь которого и назван.

А Пруту отец такое имя дал, чтоб тот таким же твёрдым и несгибаемым был, как дерево, из которого древки для копий делают. Мальчишка ведь в семье самый младший. Тут крепкий характер нужно иметь, чтоб от братьев да сестёр всякие насмешки с подзатыльниками терпеть. Хотя теперь уже и терпеть не нужно. Прут сейчас кому хочешь в ответ плюх надаёт, дабы лезть к нему напрочь охоту отбить. В общем, хорошее имя отец подобрал. Спасибо ему.

Плинто зато с именем не повезло. Мать его уже без отца родила, когда тот после битвы с человеками от ран помер. Не смогли шаманы смерть перебороть, отпустив-таки храброго воина в Туманные Пределы. Вот мать и додумалась назвать сына именем певчей птахи. Надеялась, видать, что он грусть её развеет. Теперь вот растёт не пойми кто. Не орк, а недоразумение какое-то. В шаманы если сгодится, так и то ладно.

– Ну всё, побежали, – Торк, до этого стоявший молча, наклонившись и руки в колени уперев, наконец-то отдышался и выпрямился. – Надо мне почаще бегать, чтоб дыхание натренировать. И тебе тоже, – хлопнул он ладонью Плинто по плечу, отчего тот чуть в кусты не улетел. – Даже шаманы должны уметь бегать.

– Подождите немного, – взмолился еле живой задохлик. – Дайте отдохнуть нормально. Вы-то в холмах бездельничать будете, а мне ещё травы собирать.

– Чего это бездельничать? – возмутился Сунай. – Мы тебя, слабака, от серых будем охранять. Мало ли что вдруг.

– Ладно, – принял решение Прут, – ещё немного передохнём и потом последний рывок до холмов сделаем. Но больше отдыхать не будем. Времени и так мало остаётся, чтоб засветло вернуться.

– Хорошо, – великодушно заявил Сунай, – дышите глубже. А я пока на разведку сбегаю, ещё осмотрюсь. Если замечу кого, крикну фулу́ном.

– Фулу́н тут не водится, – замотал головой Плинто. – Ему для гнездования большие деревья нужны или скалы. А тут ни того, ни другого. Один кустарник вокруг. Тут только свирку́хи водятся.

– Не умничай давай, – скривился Сунай. – А то ведь и по шее схлопочешь. Не умею я свирку́хом кричать, – повернулся он к Пруту. – Слишком у него голос писклявый. Так что пусть все думают, что это просто фулун глупый попался и залетел, куда ему не положено.

Прут не стал спорить и махнул рукой. Сунай тут же растворился в зелёных зарослях кустов, а Плинто чуть слышно проворчал:

– Ага, фулун у него глупый. Нашёл на кого свалить.

– Хватит бухтеть, побежали, – и тяжёлая рука Торка, заехав по спине хиляка, придала тому такое ускорение, что даже Прут смог догнать его далеко не сразу.

Пока не в меру старательный Плинто шастал в поисках своих якобы редких и очень полезных травок по склону высокого холма, троица друзей устроилась на самой его вершине. Вроде как и местность обозревают-контролируют, высматривая любые подозрительные шевеления вокруг, и в то же время лежат на солнышке, греются, пока неугомонный хиляк от травинки к травинке, от листика к листику ползает и домашку за них выполняет. В общем, красота, а не жизнь.