«Стивен», – произнес он.

Разбитые, отвердевшие яйца. Черные трещины, источающие запахи и слизь. Ведро нес он.

– О боже! – воскликнула его мать. Голос у нее был звонкий, твердый. – Это еще что? Уберите это с кухни, и не надо приносить сюда всякую дрянь.

Мы сохранили эти яйца. Двадцать шесть штук.

Два разбились.

По двору носится старая наседка: ищет в сарае и рядом с ним. То внутрь заскочит, то выскочит между досками.

Смешно.

Встал мужчина на вид лет тридцати, что-то сказал женщине, сидевшей рядом, вышел на поле, взял мяч и тщательно построил ребят.

– Джерри, ты стань сюда. Уолт, ты сюда. Тебя как зовут? Грегг? Становись сюда, Грегг. Майк, туда. Все, хорошо. Готовсь! – Сам мужчина приготовился выбросить мяч между широко расставленных ног. – Начали! – крикнул он.

Мяч пролетел несколько ярдов и упал в траву. Дети с воплями бросились к нему, вытянув руки и изготовившись хватать пальцами.

Мужчина, улыбаясь, прошел упругой походкой с футбольного поля обратно, к своим спутникам.

К полю вниз по склону вела тропа. Роджер пошел по ней и оказался недалеко от того места, где сидели взрослые. Они заметили его. Одна из женщин вытянула шею, чтобы рассмотреть его получше, потом все разом повернулись в его сторону.

Не обращая на них внимания, Роджер смотрел на детей. Учителя, решил он. Его положение тут не из лучших. Он на чужой территории. Грегг не имеет права носиться по их футбольному полю, играть их мячом. От этого он чувствовал себя неловко. Хотелось забрать Грегга и немедленно уехать.

Но для ребенка место отличное. С этим не поспоришь.

Он так и стоял один, беспокойно глядя на детей, пока, наконец, один из взрослых не встал, перебросившись несколькими словами с сидевшими, и не подошел к нему.

– Вы ведь мистер Линдал? Отец Грегга?

– Да, – ответил он.

– Я – Ван Эке. Преподаватель арифметики.

Учитель пожал ему руку. Держался он покладисто, непринужденно – вероятно, это было профессиональное. Он, как и другой учитель, был одет в спортивную гавайку с короткими рукавами и легкие брюки. Оба они и еще три женщины тут отдыхали. Все приветливо улыбались Роджеру. У них был с собой переносной радиоприемник, настроенный на популярную музыку, и поднос с кувшином и стаканами.

– Присоединяйтесь к нам! – предложил Ван Эке. – Ваша жена тоже здесь? Я познакомился с ней вчера, когда она приезжала с Греггом. Мы даже пообедали вместе.

– Они были не вдвоем, – вставила одна из женщин, и все засмеялись. – Миссис Альт тоже с ними обедала.

Роджеру ничего не оставалось, как подойти к ним вместе с Ван Эке. Учитель арифметики представил его всей компании.

– Это миссис Макгиверн, преподаватель естественных наук. Мисс Тай, преподает у нас английский и физкультуру. А это мистер и миссис Боннер. Родители, как и вы. Их дети там, вместе с вашим.

– Мы – рангом ниже. Сначала идут учителя, потом родители, – пошутила миссис Боннер.

– А потом дети, – добавил ее муж.

– Они на нижней ступени иерархии, – сказал Ван Эке.

– А как же опоссум?

– Виноват, на нижней ступени – он.

Ван Эке поинтересовался:

– Миссис Линдал тоже приехала?

– Нет, – сказал Роджер, неловко присев рядом. – Только я и Грегг.

– Сколько лет вашему мальчику? – спросила миссис Боннер.

– Семь с половиной, – ответил он и добавил: – Он у нас ростом пока не вышел.

– Вот побудет здесь – подрастет до шести футов и выше.

И снова все засмеялись, кроме мистера Боннера, внимательно изучавшего его. Все казались открытыми, добродушными, кроме, пожалуй, Боннера. Но Роджер ощущал все большую неловкость. Ему придется рассказать им о своей ситуации и выставить себя в дурацком свете.