Прозвучало с бахвальством.

Улия, не дожидаясь приглашения, прошла в комнату, села на край скамейки, свободный от какого-то барахла. Она только сейчас заметила, что находится в лавке, а всевозможная одежда и обувь – кажется, товар. За скамейкой находилось что-то вроде конторки, откуда зыркал орлиным взглядом довольно подозрительный тип.

– Если бы синг хотел тебя достать, мы бы тут не разговаривали, – резонно парировала Улия.

Пробыв много дней в резиденции стратега Ошиаса, она прекрасно понимала, какими орудиями убийства были синги.

– Ну, – немного смутился Тинар, – это он меня больше для приведения в чувство. Я ж кинулся на него, но не рассчитал. А у Рина рука сама собой отбивает удары, автоматически. Он и подумать не успевает.

Улия выдохнула. Значит, грум встретился с этим наследником стратега. И всё обошлось без кровопролития. Синяк, можно сказать, вообще не считается. Но…

– Слушай, – заговорила она быстро. – В особняке стратега Ошиаса слухи нехорошие ходят. Если ты с этим Ринсингом как-то связан, передай, что ему не стоит пока в дом заходить. На него, кажется, охоту объявили…

Она горько помолчала. Видела сыновей Торсинга всего один раз, когда выносили тело стратега, и то очень издалека. Но Рин – если она правильно сверила личность с портретом в свитке – ей неуловимо и непонятно понравился. Улии не верилось, что этот благородный молодой синг мог причинить Эль и Тинару что-то ужасное, расколовшее их жизни на две части.

– Выяснились кое-какие обстоятельства, – Тинар покачал головой. – Планы изменились.

Всё это время он стоял у стола, чуть наклонившись над каким-то свитком. Ворвавшись, Улия застала его над изучением бумаги, даже издалека она поняла, что это – карта.

– В какую сторону изменились? – полюбопытствовала аликорн, и Сёма тоже высунул нос из-под складок её плаща, подчёркивая их причастность ко всем изменившимся планам, а по большому счёту – ко всей этой истории.

– Рин знает про охоту, – кивнул Тинар. – Он сейчас движется в сторону Тумалы. Если у него получится пересечь границу, то синг попытается пробраться к Эль на плато.

– Это очень высоко, – покачала головой Улия. – Даже если он непостижимым образом проберётся к подножью плато, то наверх вскарабкаться у него не получится. Там только на альфинах…

Тинар хмыкнул:

– Высота для Рина не помеха. Повезло же… дурню… Он как-то смог получить рукшу – щенка орла, и даже вырастить его.

Улия тут же вспомнила, как мальчишка говорил про крылатую собаку.

– Понятно. А мы…

– Мы будем ждать их на границе с Тумалой, на случай если понадобится наша помощь. Где-то там находится твоя таверна, верно? Так что будем ждать с комфортом.

Аликорн только грустно кивнула. Этот невыносимый грум уже всё решил за неё, даже не спросив, можно ли расположиться в её доме. Конечно, она никогда не сказала бы «нет», но ради приличия стоило бы спросить.

Они собрались очень быстро – что им было собирать-то? – и рано утром миновали городские ворота. Шли без остановки и молча, только сейчас сделав первый привал. Когда начало смеркаться, и ноги еле волочились, загребая дорожную пыль.

Тинар продолжал раскладывать походную еду на небольшой тряпице, которую так же достал из котомки. Улия украдкой рассматривала его серое лицо. Грум немного похудел и осунулся, но глаза горели ярким светом. Он казался ещё более воодушевлённым, чем раньше. Спасение Эль – это теперь несло Тинара вопреки водоворотам судьбы. И это было гораздо светлее и ярче, чем месть за погибшую подругу.

Сёма осторожно, семеня всеми шестью лапками, подкрадывался к груму. Страх перед незнакомой обстановкой и чужими существами боролся с запахом еды, тут же вырвавшимся на свободу из развязанного мешка. Тинар не стал издеваться над маленьким зверьком, отломил кусок лепёшки, кинул ему. Сёма поймал на лету, с урчанием впился в промасленный блин.