– Я?

– Ты.

– Каким хреном… то есть, каким образом я это сделаю?

– Ты хитрый, – без тени сомнения заявил Найтар. – Ты придумаешь.

Отказывать с надеждой пялившемуся на меня громиле было как-то не с руки, так что мне пришлось напрячь мозги, почесать затылок и родить более-менее вменяемую идею.

– Давайте с самого начала. Почему вы ничего не можете вспомнить? Что случилось…

– Я грибы съел, – признался варвар. – Грибы съел, отдохнул, голоса предков услышал. Потом здесь оказался. Помню, что тебя видел, помню, что баба умерла. А дальше – туман.

– Дерьмово.

– Поможешь?

– А вы не пробовали еще раз к богу сходить? Статую потрогать?

Найтар в свою очередь поскреб макушку, затем радостно осклабился и снова хлопнул меня по плечу:

– Я говорил, что ты хитрый. Спасибо!

– Да не вопрос, обращайтесь…

Проводив убежавшего вниз собеседника рассеянным взглядом, я прислушался к доносившимся из аудитории голосам, немного подумал и двинулся по коридору, изучая закрытые двери.

Слова Каннеро подтвердили мои худшие опасения – учеба являлась самым первым, самым простым и самым безопасным этапом новой жизни. Для того чтобы пережить следующие, нужно было что-то делать. Например, вспоминать преподанные безумным мечником уроки. Или читать местные книги.

Вспомнив о библиотеке, я подошел к первой попавшейся двери, осторожно открыл ее и оказался на пороге самой настоящей химической лаборатории. В высоких шкафах длинными рядами стояли разноцветные банки с порошками и жидкостями, на крепком дубовом столе булькала чашка с подозрительным варевом, а рядом с ней замер тощий седой старик в потертом кожаном фартуке.

– Что тебе нужно?

– Э… ничего. Простите.

– Ты хочешь стать алхимиком?

Химию и всяческие ее производные я никогда не любил, так что быстро мотнул головой и попятился:

– Нет, спасибо.

– Почему? Ты упрямый невежда, который отрицает естественную магию?

– Не отрицаю. Просто не хочу опять возиться со всякой гадостью.

Эти слова стали ошибкой – собеседник мгновенно возбудился, отодвинул чашку и целеустремленно двинулся ко мне на сближение.

– Ты уже занимался алхимией?

– Занимался. Но больше не хочу.

– Стоять! Определи это вещество!

Я рефлекторно отшатнулся от сунутой мне под нос баночки, но затем осторожно ее взял и не менее осторожно понюхал лежавший внутри желтый порошок.

– Сера, что ли?

– Отлично, отлично, – пробормотал старик, выдергивая сосуд у меня из рук и бросаясь к шкафу. – А здесь что?

Новая банка оказалась заполнена тягучей маслянистой жидкостью, чем-то напомнившей мне концентрированную серную кислоту. Но характерного резкого запаха не было и я смог лишь пожать плечами:

– Не знаю. Может, глицерин?

– Это фильтрованное земляное масло, – расстроился собеседник. – О нем знают даже самые глупые ученики.

– Ну, я вот не знаю.

– Что будет, если кинуть в огонь киноварь?

– Отравиться можно. И ртуть получить. Кажется.

– Интересно… ты уверен, что не хочешь учиться алхимии?

– Уверен, – кивнул я, отступая за порог. – Это не мое.

– Ты сможешь делать лекарства, – в последней тщетной надежде крикнул мне вслед старик. – И яды!

– Нет-нет, спасибо.

Возможно, в здешних реалиях искусство алхимии действительно являлось чем-то вроде узаконенной и упорядоченной магии, а практиковавшие ее ученые жили безбедной и счастливой жизнью, но тратить время на осточертевший еще в школе предмет я не собирался. Гораздо важнее было как можно скорее разобраться в географии, политической обстановке, а также основных законах приютившего меня мира.

– Если передумаешь, возвращайся!

– Да, да…

Библиотека нашлась минут через пять. Нужная мне комната располагалась в самом конце коридора, выглядела достаточно скромно и радовала взгляд всего несколькими длинными полками, на которых плотными рядами стояли разномастные книги. Впрочем, было здесь и кое-что еще – на безопасном расстоянии от драгоценных фолиантов тихо потрескивал разожженный камин, возле которого стоял массивный деревянный стол, а также два выцветших кресла.