В ответ шевельнулась лишь та, которая показалась мне вполне симпатичной. Зато вторая демонстративно отвернулась и подняла крышку клавесина, показывая, что со мной никто не собирался иметь здесь дел.

Тонкие пальцы, украшенные множеством колец, легли на клавиши, но меня уже было не остановить.

Я была, как… болезнь. Прибыла на место и не собиралась никуда деваться, так что им придется со мной считаться.

- Как же я рада, что наконец-таки до вас добралась! – выдохнула я, добавив фальшивых ноток в это насквозь пропитанное ложью представление. – Как же счастлива увидеть всю свою семью!

- Агата Ратфорт, – пробасил дядя. – Ну что же, – все же замешкался. – Мы тоже…

- Мы нисколько не рады тебя видеть, но вынуждены принимать тебя в нашем доме, – ледяным тоном произнесла тетя Доротея, перебив своего мужа.

- Правда? – удивилась я.

Получилось не слишком искренне, но мне было все равно.

- Обстоятельства вынуждают нас вывести тебя в свет, хотя я нисколько не сомневаюсь в том, что твоя дурная кровь обязательно даст о себе знать и доставит нам немало проблем.

Я захлопала ресницами, подумав, что эти четыре месяца пройдут для меня очень и очень непросто.

- Позвольте уточнить, тетушка Доротея, я не совсем поняла! Вы говорите о дурной крови – получается, это кровь моей матушки?

В ответ Доротеря Ратфорт смерила меня высокомерным взглядом, ясно дававшим понять, что мне лучше как можно меньше попадаться ей на глаза.

- Дурная кровь твоей матери-простолюдинки может запятнать репутацию Высшего Рода, не так ли, Катберт? Женитьба твоего отца и так пошатнула наше положение, а твой приезд к началу Брачного Сезона совсем уж некстати.

Дядя пробурчал что-то невнятное, а я снова захлопала ресницами.

- Обещаю, тетушка, – заявила ей, – что я буду очень осторожна и в вашем доме, и во всех местах, куда вы столь благородно вызвались меня вывести. Постараюсь ни в коем случает не пораниться и не заляпать своей дурной кровью все вокруг, так что ваша репутация не пострадает!

На это Доротеря Ратфорт открыла рот, а потом нахмурилась, явно не ожидая от меня подобных слов.

Я же уставилась на нее совершенно невинным взглядом. Пусть решит, что я – дура, так мне будет только проще!

- Доротея, – внезапно, кашлянув, произнес дядя, – все же это дочь моего покойного брата! Думаю, нам стоит проявить хоть какое-то гостеприимство, несмотря на все сложившиеся обстоятельства…

- Мы проявим гостеприимство, несмотря на все сложившиеся обстоятельства, – заявила та холодно. – Но дочь твоего брата должна сразу же уяснить, что в нашем доме она никто и остается здесь лишь благодаря нашей милости.

- Спасибо, тетя! – отозвалась я, хотя мне очень хотелось поинтересоваться, уж не благодаря ли давлению со стороны Банка Воллесов.

- Как только Брачный Сезон закончится, она тотчас же уберется в свою деревню, и я больше никогда не увижу ни ее, ни эту позорную развалюху возле от нашего дома.

Я снова захлопала ресницами.

- Вы имеете ввиду мой экипаж, тетушка?!

Но та не соизволила мне ответить.

- И еще, эта девица должна сразу же понять, что она не получит от нас ни фартинга – ни на расходы, ни на новую одежду. Возможно, ей перепадут кое-какие обноски наших дочерей, чтобы она не слишком нас позорила, расхаживая на людях в том ужасном наряде, в котором сюда приехала.

На это я пожала плечами, потому что мое коричневое дорожное платье было новым и, по меркам Лоншира, вполне красивым. Да, в столице совсем другая мода, я уже успела в этом убедиться, но я не собиралась ни на кого производить впечатление.