— Ну дура, ну дура. Неужели до сих пор этот подлец не знает?

— Нет, — скорбно склонила голову и тут же подскочила, когда за спиной послышался голос Матвея.

— О чём это я не знаю? — подошёл к нам впритык.

Подозревающий прищур, холодный блеск темных глаз… Да, дорогой. Вот так я взяла и рассказала тебе.

— О Стешиной беременности, — невозмутимо ответила тётушка, а у меня под ногами земля разверзлась.

*****

Казалось, даже время остановилось. И тишина. Если бы где-нибудь в доме летала муха, я бы услышала её жужжание. По спине скатилась капелька пота, а сердце пропустило пару гулких ударов и замерло в ожидании. Замерли все. Кроме Елены Львовны. Она со скучающим видом рассматривала свой алый маникюр и иногда лениво поглядывала на Севера.             

Матвей же перестал дышать. Я даже приготовилась предоставить ему первую помощь, хотя, вернее было бы добить. Чтобы не мучился.                

Медленно перевёл взгляд с тётушки на меня и остановился на животе. Можно подумать, доказательства ищет. Идиот.           

— Как это… Кто? — каким-то замогильным голосом спросил, что колени подогнулись.             

— Не знаю пока… Рано же ещё, — решила, что он имеет в виду пол ребёнка.            

— Папаша кто?                  

От такого хамства я даже рот открыла. Он же пошутил сейчас? Нет, можно, конечно, всё списать на шок, но хоть немного серого вещества у него должно же было остаться!             

— Дааа, — протянула Елена Львовна, расстёгивая куртку. — А ребеночку-то как не повезло… Надо же, от такого баобаба родиться, — и пошла танцующей походкой в сторону кухни.          

Спасибо вам Елена Львовна. Низкий поклон. А мне этого истукана как теперь из комы выводить?!   

Правда, через пару мгновений он очухался.              

— Стеш, это чё это? Правда залетела, что ли? Это мой ребёнок?             

Второй раз задал идиотский вопрос.             

— А если я скажу, что не твой?         

— Тогда я тебя грохну.         

— Тогда твой.          

— Стеша, блядь!          

— Да твой! Твой! Вспомни, как презерватив порвался! Вспомни, что мы делали по пути в Чекалин! По-твоему, ветром мне надуло?! — сорвалась на крик и даже защипало в глазах.  

Это же надо! Козёл недоразвитый!        

Стало невыносимо обидно и горько. Снова к горлу подступила тошнота и я, закрыв рот ладошками, бросилась в туалет.     

*****                                          

Такого шока я, наверное, никогда не испытывал. Как будто монтировкой по темечку. Вот блядство.

На секунду в голову закралась мысль, что меня разводят, как лоха последнего, но это недальновидно и глупо. За подобное можно голову потерять и если Стешка могла ещё на что-то надеяться, то Львовна хорошо знает, чем такая «шуточка» может обернуться. Да и нет им смысла. Не женить же они меня хотят, в конце концов! Или…    

Нет, вот этого точно не будет! Никогда! Ни за какие коврижки! 

И тут же, как обухом между глаз: У МЕНЯ РЕБЁНОК БУДЕТ! РЕБЁНОК!         

Что делать дальше не представлял. Даже забыл, куда шёл. Просто стоял у двери, как пришибленный и силился осознать свою наихреновейшую ситуацию. Хотя бы осознать, потому что принять её я был не готов.         

Прошёл к бару, налил выпить. Что именно пил не помню. Вряд ли понимал тогда что-либо. Упал на диван и уставился в пол. Приплыл, Север.             

Через несколько минут вернулась Стеша, встала рядом, поглядывая на меня с каким-то садистским любопытством.            

— Так и будешь молчать? — поджала губы.          

А что мне сказать? Что я, охуеть, как рад?! Что ждал этого дня всю свою непутёвую жизнь и теперь сижу, решаю, как быстрее добраться до ЗАГСа? Так, что ли?