Пока ей не стала известна горькая правда. И вот тут-то из Сэм словно бы вытащили заглушку, и все ее эмоции прорвались наружу.

Сэм присела на краешек маленькой кровати Ники, принялась листать лежавшую на прикроватном столике книгу – «Королевство ночных грязнуль».

– Почитать тебе?

– Нет. – Сын обиженно посмотрел на нее. – Лучше расскажи мне что-нибудь. Ты так хорошо рассказываешь.

Она оглядела комнату:

– Ты мне обещал навести тут порядок. А то все подарки, что ты получил на Рождество, поломаются.

Сэм встала, подошла к приоткрытой двери шкафа, открыла ее еще больше. Из шкафа выпал пластмассовый самолет, хвост у него отломился и отлетел в сторону. Ники, казалось, вот-вот заплачет.

– Вот ведь как глупо получилось. Кто же его туда так неаккуратно положил?

Мать опустилась на колени.

Ники молчал.

– Это ты?

Мальчик поджал губы.

– Может быть, завтра папа сумеет тебе его починить. – Она подняла обломки самолета с пола, положила их на стул, потом села рядом с сыном.

– У меня в воскресенье день рождения, да, мамуль?

– Да, Тигренок.

– И я опять получу подарки?

– Если не наведешь здесь порядок, то нет.

– Я наведу порядок. Обещаю.

– К тому же на Рождество тебе и так очень много всего подарили.

– Но Рождество было сто лет назад!

– Прошло лишь четыре недели, Тигренок.

На лице Ники появилось расстроенное выражение.

– Это несправедливо.

Видя, как сын расстроился, мать погладила его по щеке:

– Да будут у тебя новые подарки, будут.

«Взятка – вот как это называется. Я покупаю его любовь. Покупаю любовь собственного ребенка».

– Ур-р-ра! – Он возбужденно замолотил руками по краям кровати.

– Ну-ка, давай пока успокойся. Сегодня среда. Еще четыре дня осталось.

– Три.

Сэм рассмеялась:

– Ну хорошо. Три с половиной.

Головная боль у нее немного прошла.

Ники надул щеки, скорчил гримасу, погрузился в подсчеты, загибая пальцы.

– Три с четвертью. А теперь расскажи мне сказку. Про драконов.

– Про драконов я тебе уже рассказывала. Вчера.

Он с надеждой приподнялся на подушке, заморгал большими голубыми глазами.

– Ну, мамочка, сделай вид, что ты не закончила. Давай, будто дракон ожил и теперь гоняется за человеком, который его убил.

– Ну хорошо. В давние времена в стране, которая называлась Ники-Здесь-Нет, жил один ужасный человек.

– А почему он был ужасный?

– Да вот такой уж уродился.

– А как он выглядел?

– Ужасно-преужасно.

Мальчик улегся поудобнее и уснул, не дослушав. Но когда мать встала, тут же открыл глаза. Она наклонилась и поцеловала его:

– Спокойной ночи, Тигренок.

– Но ты же не досказала сказку!

Его слова застали Сэм врасплох. До чего же детишки сообразительные. Да уж, им палец в рот не клади.

– Завтра доскажу. Договорились?

– Договорились, – пробормотал он сонным голосом.

– Пока-пока.

– Пока-пока, мамочка.

– Свет оставить или выключить?

Он ответил не сразу:

– Оставь, пожалуйста.

Мать послала ему воздушный поцелуй и тихо закрыла за собой дверь.

Она смотрела, как Харрисон Форд на телевизионном экране танцует с Келли Макгиллис в свете фар своего побитого фургона. Слезы навернулись Сэм на глаза при мысли о том, что́ она – или они – потеряли. Обо всем том, что ушло и уже никогда не вернется.

Ричард, ссутулившись, сидел на диване, рядом с ним стоял стакан с виски, наполненный на неизменные четыре пальца, а чуть дальше – почти пустая бутылка «Тичера». В дальнем углу камина потрескивало полено, но Сэм проняла дрожь – с Темзы через многочисленные зеркальные окна потянуло холодом.

Свет в комнате был приглушен – горели всего две лампы, да с той стороны реки, из Блумсбери, проникало оранжевое мерцание уличных фонарей. Сэм отвернулась от телевизора, направилась к длинному дубовому столу и принялась расставлять на нем красные бокалы для вина.