— На то, чтобы разобраться с документами и все же обговорить твой переезд, — приглушенно произнес он мне в шею, а я не сразу поняла смысл услышанного. 

— Какие документы?

Глеб обхватил меня за плечи и рывком повернул к себе лицом, я даже ахнуть не успела, просто ошарашенно выдохнула и вцепилась взглядом в мужчину.

— Леся, все документы, какие есть. Паспорт, свидетельство о рождении Марины – что там еще бывает? — Вавилов выжидающе приподнял брови, словно давая мне додумать. Только я совсем не понимала, в каком направлении мне нужно было думать.

— Зачем, Глеб? 

— Мне казалось, что я уже об этом говорил. Ребенок будет носить мою фамилию, и я не собираюсь…

— Это да, — перебила его, потому что совершенно ничего не понимала, — но при чем тут Марина и я?

— Для Марины у меня есть сюрприз от ее папочки, — усмехнулся Вавилов. Как-то очень по-злому усмехнулся. — А твой паспорт нужен для составления соглашения о совместной опеке. Ты, конечно, как хочешь. Я могу и без твоего паспорта. Копии моему человеку будет достаточно, тем более сейчас это все будет делаться предварительно. Сама понимаешь, пока ребенок не родился, но… 

— Что ты сказал? — Я попыталась сделать шаг назад, но не тут-то было. Как оказалось, мужчина слишком крепко держал меня за плечи. — Какая опека? Какой подарок?

— Еще мы можем составить брачный договор и расписаться. 

— Чего? — наверное, я напоминала полоумную, но все, что я могла сейчас сделать, – это всего лишь стоять и хлопать ресницами.

— Мне нужны гарантии, Леся.

— Гарантии чего?

— Что ты не смоешься с моим ребенком в своем животе на другой конец планеты.

— Зачем?

— А откуда я знаю, что у тебя на уме? Я понятия не имею. Потому и подстраховываюсь. Заключить заранее контракт с определением условий последующей опеки, наверное, проще, чем свадьба. Хотя мне, по сути, все равно. — Мужчина пожал плечами, говоря скучающим тоном, словно речь его была о сегодняшнем обеде и теперь Глеб размышлял, чем будет лакомиться на ужин. — Мы в любом случае будем жить вместе. И посторонние мужики не будут появляться в жизни моего ребенка. 

На этот раз я даже ответить ему ничего не смогла, просто открыла рот, затем закрыла, потом проделала это еще пару раз, сжимая с силой кулаки так, что короткие, но тонкие ногти начали впиваться в кожу. И лишь через пару минут, которые показались мне часами, я прикрыла глаза, сделала медленный вдох и тихо, но предельно низко и доходчиво произнесла:

— Пошел вон.

Мужчина тут же разжал ладони, словно ошпарившись о мои плечи, и сделал шаг назад.

— Документы, Леся.

— Ты меня не понял? — Кто бы знал, чего мне стоило говорить спокойным тоном, когда хотелось заорать. Да так громко, чтобы стекла от звона моего голоса задребезжали. Но позади меня агукала дочь, и я ни в коем случае не должна была ее пугать.

Хотя это вот его “мужики” било набатом в моей голове и стояло словно на повторе. 

— Уходи.

— Я не уйду без документов.

—  У тебя плохо со слухом? Или что? Тем более ты сам сказал, что мой паспорт не так уж и нужен тебе. Так что делай, что хочешь, только уходи.

— Свидетельство. Я как бы сюрприз девочке хотел сделать. — Мужчина пожал плечами, а я еще сильнее вжала ногти в ладони.

— Ей не нужны сюрпризы ни от тебя, ни тем более от ее отца. Поэтому не трогай ты его. Не уверена, что хоть кому-то от этого станет лучше.

— Леся… 

— Уходи, — в тысячный раз произнесла я, теряя весь запал. Ну что я ему могла противопоставить? Ничего. Совершенно. — Я не хочу никуда переезжать. Мне и Марине комфортно здесь. Когда появится на свет твой сын, тогда и поговорим. А сейчас уходи.