— Ты ведь не голая, думаю, я справлюсь! — продолжая ухмыляться, съязвил этот змей, откинувшись на спинку дивана. Ты–то может, и справишься, а вот я — вряд ли, — подумала я, но озвучивать эти ужасающие мысли не стала.

Обед прошел в тесной кухне, но в очень дружной обстановке. К столу присоединился еще и средний брат Мигель, который, судя по всему, сейчас как раз проходил пубертатный период, и доставлял немало хлопот матери. Над Луисом он подтрунивал, а Андреса побаивался, насколько я успела заметить. Он быстро покончил с мясом и рисом, и снова отправился в свою комнату. Луис же трещал без умолку, и я намеренно очень внимательно его слушала. Слушала, чтобы не смотреть лишний раз на восседающего во главе стола Адреса. Как я поняла из рассказов его матери, именно он и был главным добытчиком в их семье. Это объясняло его рьяное желание заработать как можно больше денег. Возможно, на девушек он тоже тратил, но судя по некоторым электроприборам на кухне, чистой и новой одежде домочадцев, основную долю он тратил на семью. Стыд за свои ранние слова поглотил с головой, и я в который раз в жизни упрекнула себя за длинный язык.

После обеда я поблагодарила сеньору Дельгадо за невероятно вкусное жаркое и быстро ретировалась, кое–как отвертевшись от предложения Луиса и Андреса меня провести. Хватит на сегодня издевательств, мне кажется мои щеки не переставали краснеть с момента, как я оказалась у них дома. Он ведь играет, вижу, как кайфует, видя мое смятение, а мне это неприятно.

Лучше бы хоть какую–то инициативу проявил, но нет же, только дразнит…

Дома Эльвира обработала оставшиеся на спине раны, а я поняла, что хоть синяки остались, и при движении ощущается ноющая боль, все–таки камни были маленькими, не такими большими как казалось в тот момент, когда они ударялись мне в спину. У страха глаза велики, все же правильная поговорка. Может если бы я не так боялась, и не так сильно переживала за то, что те мальчишки могут навредить Луису, оценила бы ситуацию более трезво, и тогда бы смогла с ними справиться… А, может и нет... Может это просто тот самый постсиндром, который проявляется у всех после какого–то происшествия, и в голову сразу лезет миллион вариантов его разрешения, кроме того, который был предпринят…

— Я думаю тебя тоже надо научить драться, чика! — сказала Эля, укладывая спирт с ватой обратно в пакетик, в котором хранились лекарства.

— Я теперь тоже так думаю, — не стала спорить я.

— Иди на тренировку вместе с братцем Дельгадо, заодно предлог будет еще раз поглазеть на него. И может увидишь без футболки эту груду мышц.

— Я увижу его завтра!

— Так, то работа, а то неформальная обстановка. У вас общение складывается лучше, когда вы не топчетесь за одной барной стойкой, — хрюкнула Эля, протягивая мне кофе. Странно, но так и было.

Идти сегодня никуда не хотелось, поэтому Эля позвонила Пабло, а тот, накачав на ноутбук ужастиков, приехал к нам с двумя упаковками пива и тремя пачками чипсов.

— Это что такое? — почти с порога хмуро спросил друг, когда увидел мои руки. Блин, надо было натянуть водолазку.

— Боевые ранения, — попыталась отшутиться я, забирая из его рук чипсы.

— Не понял! — парня, кажется, такое объяснение не успокоило. Он развернул меня спиной, не сводя серьезного взгляда с каждого синяка. — Тебя избили, — со вспыхнувшей злостью процедил он сквозь зубы, приподнимая мое лицо за подбородок, и смотря в глаза, ища подтверждения своей догадке. — Забросали камнями, если быть точнее! — его взгляд яростно полыхнул. Черт, шутка не удалась.