– Ах ты, негодяйка! – гневно рявкает Стас, перегибаясь через стол и за фартук притягивая меня к себе. – На этот раз смыться не получится, поняла?

– Станислав… Как тебя там по батюшке? Отпусти меня, бога ради! – перепуганной овечкой блею я, пытаясь разжать его цепкие пальцы.

Остается только добавить: «Не виноватая я… Он сам пришел!»

– Обокрала меня, а сейчас дурочку врубаешь?! – грозно рычит Толмацкий. – На выход пошла! Живо!

В его лице столько свирепой ярости, что мне становится страшно. По-настоящему страшно. Вот прям до трясучки, до колючих мурашек на спине. А что, если Стас реально меня прижучит? Не просто отшутится, мол, ха-ха, вот ты стерва, а на полном серьезе отомстит? Ударит, машиной переедет или что-нибудь в этом роде? Кажется, насолила я ему знатно…

– Н-не пойду, – мотаю головой я, а затем, уловив во взгляде парня новую вспышку ядерного гнева, перехожу на ультразвук. – По-мо-ги-и-те!

Все-таки мы в кафе не одни, и я должна пользоваться этим. По максимуму пользоваться.

– Заткнись! – встряхнув меня как тряпичную куклу, гаркает Стас. – А не то я…

– Молодой человек, могу я поинтересоваться, что здесь происходит? – вклинивается в наш диалог менеджер Володя по прозвищу жердь. Он весь такой тощий, нескладный, некрасивый… Но в эту секунду для меня нет человека милее.

Давай, Володь, вруби жесткого руководителя! Выставь этого мерзавца вон! Видишь, он над твоей сотрудницей измывается!

– У нас с Марией недопонимание образовалось. Она мне денег задолжала, а возвращать не хочет, – мигом оценив ситуацию, Стас отпускает мой фартук и натягивает на лицо обаятельную улыбку. – Но я же не изверг, все понимаю. Мало ли какие обстоятельства у молодой девушки могут возникнуть, верно? – ангельским голосом воркует этот лис. – Просто обсудить все хотел. Мирно. А она вот почему-то сопротивляется.

Зря стараешься, засранец! Володька ни за что на твою ересь не поведется! Он у нас кремень! Даже за пятиминутные опоздания штрафует!

– Личные вопросы решаются в личное время, – сухо отзывается менеджер. – А у Марии сейчас смена, поэтому ей нужно работать.

Так его, Вован, так!

– Дело в том, что ждать я никак не могу, – не отступается Толмацкий. – Срочность просто зашкаливает.

– Молодой человек, я же сказал…

– Ладно-ладно, я понял, у нее смена, – перебивает Стас. – Подойдем к вопросу с другой стороны. Сколько стоит рабочий день официантки? – он одаривает меня таким презрительным взглядом, будто я порванный мешок мусора, распластавшийся на дороге. – Две? Три тысячи?

Ага, конечно. Десять! Где он такие зарплаты вообще видел?

– Эм… Ну… – мычит Володя.

– А ваш ущерб от потери сотрудника на вечер? – парень оглядывает полупустое кафе, в которым от силы семь-восемь любопытно глазеющих на нас посетителей. – Давайте поступим так: я даю вам вот столько, – он извлекает из кармана джинсов несколько помятых пятитысячных купюр, – а вы отпускаете Марию с работы. По рукам?

Володя! Володя! Держись! Не сдавайся, Володя! Не дай этом засранцу тебя подкупить!

– Ладно, по рукам, – менеджер выхватывает у Толмацкого деньги и, напустив на себя вид «моя хата с краю, ничего не знаю», ретируется.

И все? Вот так просто продал меня с потрохами? Хоть бы посомневался ради приличия, ирод окаянный! Что за мужики нынче пошли? Аж противно!

– Булками шевели, аферистка, – Стас довольно грубо хватает меня за локоть.

– Куда ты меня тащишь? – перепугано пищу я, не оставляя попыток вырваться из оков его безжалостных пальцев.

– Как куда? Наказывать тебя будем, – парень оборачивается и одаривает меня наглющей улыбкой с налетом абсолютной вседозволенности. – Ты так проштрафилась, что просто выпороть тебя недостаточно.