Как-то в юности один ухажер устроил ей настоящий стриптиз. Под музыку, эффектно, с задором. Тогда Катя ощущала себя развратной девчонкой. С Воиновым все получилось по-другому. Он не танцевал, не стрелял глазами. Он вообще почти ничего не делал. Спокойно, лениво Роман стянул с себя майку. Медленно, не отрывая взгляда от камеры, спустился к бедрам, вытянул из джинсов ремень и расстегнул ширинку.

Все! Весь стриптиз. Однако от этих простых действий Катю обдало такой волной жара, что, казалось, кресло под попой вот-вот начнет дымиться. Обнаженный мужской торс, насмешливые грешные губы, темная дорожка волос, начинающаяся от пупка и скрывающаяся за резинкой трусов – пир для женских глаз. Сама не заметив, Виноградова облизнулась и сдвинула колени. О том, что способна возбудиться от такой малости, раньше она и не догадывалась. Но, оказалось, знал Роман.

То ли он успел изучить ее, то ли сказывался жизненный опыт, но Катя плавилась от одного лишь взгляда. Час они просидели друг напротив друга. В разных местах. В разное время. Час он смотрел в камеру, а она в монитор. Не отрываясь, общаясь лишь взглядами. Без слов. Без ласк. Без прикосновений. И при этом горячее как угли желание выворачивало наизнанку, искушая сорваться. Бросало вызов плюнуть на любые условности и утолить жажду. Как угодно. Самостоятельно.

«Сделай это!» - подначивали глаза Воинова.

«Без меня. Без этих рук. Без этих губ. Без моих движений в тебе!» - читалось в лице отвергнутого мужчины.

Это была мука.

17. Глава 8. Тысяча забот и одна неприятность. Часть 3

Вечер. Квартира Виноградовой.

Поток горячих воспоминаний был безжалостно прерван лучшей подругой. Та будто прочла по Катиному лицу, о чем она думает.

- Кстати, не хочешь поделиться, чем у вас с Воиновым закончилось? – нарочито безразличным тоном полюбопытствовала Лена.

- Ээ... Ничем.

- Такие поцелуи, и впустую? – у Мэрилин даже челюсть отвисла.

Виноградова пожала плечами.

- Так получилось, - делиться подробностями событий прошлого вечера не хотелось. Пусть Лена и была лучшей подругой, но некоторые поступки Катя и сама не могла до конца понять.

- Ты неисправима! – простонала гостья. – Одинокая, как Робинзон Крузо на необитаемом острове, и ничего не хочешь с этим поделать.

- Сравнила!

- Хотя, знаешь... У Робинзона был Пятница. У тебя же - вечно отсутствующий брат и балласт - бывший муж. Орлы! Первый не желает брать на себя ответственность за бар, а второй своим присутствием распугивает возможных кандидатов.

- Каких кандидатов? - отмахнулась Виноградова. - Лен, мне за тридцать.

- Ну и что?

- Не восемнадцать и не двадцать пять. Я при всем желании уже не смогу смотреть, открыв рот, на какого-нибудь повелителя мира в драных джинсах и с жуткими татуировками на бицепсах.

- Одной фактурой тебя, конечно, уже не возьмешь... – согласилась Мэрилин. -  Но ведь существует еще и харизма! Интеллект во взгляде. Чувство юмора, в конце концов!

- Есть такое понятие «горький опыт». Никакая харизма его не берет. Хоть с интеллектом во взгляде, хоть с фейерверком в штанах.

Гостья взболтала в бокале вино и, наблюдая за тем, как оно тонкими струйками стало стекать по стенкам, задумалась.

- А нечего было выскакивать замуж за первого встречного! – строго произнесла она вдруг. – Да, у тебя тогда был трудный период. Болезнь отца и проблемы с баром – такого врагу не пожелаешь. Но зачем же было закрывать глаза и идти на поводу у страхов?

- Только не начитай! – умоляюще произнесла Катя. – Тогда я еще не понимала, каким мерзавцем окажется Игорь. Теперь знаю. Никаких иллюзий не осталось. Ни в отношении его, ни вообще в отношении других мужчин.