– Обидно, что Аня выбрала не тебя, а твоего брата, да? – да… язык мой не перестанет никогда быть моим врагом.

– Для человека, у которого в руках перекись, ты слишком рискуешь, тебе не кажется? – взяв меня за лодыжку, совсем недружелюбно поинтересовался Егор.

– Кажется. Затыкаюсь.

Я и вправду закрываю рот. Сначала любопытство снова берет надо мной верх, и я начинаю бегло осматривать кухню, в которой абсолютно все стоит на своих местах. Не бывает так чисто, черт возьми! Ну, разве что, если он готовился к гостям. Затем мое внимание переключается от чистоты к моим коленкам, которые удостаиваются чести быть обработанными Юсуповым. Неожиданно, мягко говоря. Совсем не вяжется с его образом в моей голове. И это раздражает. Мне проще его ненавидеть.

– Спасибо, что помог в метро. Без шуток, – ничего не отвечает.

Молча продолжает обрабатывать коленки. Пожалуй, впервые за пять лет я почувствовала на себе мужскую заботу. Бред, конечно, учитывая, кто передо мной. Но в этот момент я четко поймала себя на мысли, что завидую тем девчонкам, которые имеют парня. Не статус несвободной девушки, а именно парня, который с них пылинки сдувает и заботится. Как же хочется этой самой заботы, ласки. Любви, блин.

– Во мне просто остатки бухла играли. Так что не бери на свой счет, – я не сразу осознаю, что он сказал. И только когда до меня доходит, понимаю, что он врет. Каким бы Егор ни был помятым, он трезвый.

– Слава Богу. А то я уж подумала, что ты нормальный. Так привычнее, спасибо. А то прям как-то неловко себя чувствовала.

– Всегда, пожалуйста.

– Почему ты меня так ненавидишь? – сама не поняла, как этот вопрос слетел с моих уст.

– Я тебя не ненавижу, – не раздумывая, отвечает Егор.

– Ты задирал меня почти сразу, как только перевелся в наш универ. Унижал.

– Я добрый, отходчивый, но, к сожалению, очень злопамятный. Око за око.

– То есть я сейчас должна припомнить какое я совершила зло по отношению к тебе?

– Типа того.

– У меня память девичья.

– Когда я только перевелся в наш универ, нас с тобой вызвали к доске. Четвертое сентября. Ты поставила мои знания под очень большие сомнения. При этом насмехаясь. Да, я описался, с кем не бывает. Учитывая, какое к новеньким отношение, ты подписала себе приговор. Я умнее и способнее как минимум половины потока вместе взятых. Поэтому, дорогуша один-один. Я тебя не просил надевать одежку с этикеткой.

– Да ты больной, Егор. Знания я его поставила под сомнения. Охренеть.

– Я здоровый. Не все способны признаться в своих маленьких слабостях. Я могу вести себя как угодно, равно как и делать, что хочу, но я профи даже без диплома. А ты меня унизила.

– Еще и козел.

– Был бы настоящим козлом, ты бы сейчас здесь не сидела.

– Еще и уровень самоуверенности зашкаливает. Корона не давит? Светило медицины пятисотого уровня.

– Не давит. Мои знания и умения – не самоуверенность, а констатация фактов, – уверенно констатирует Егор, налепляя на мои коленки пластыри. Да, мне о такой самоуверенности только мечтать.

– Подожди. Если я тебя унизила один раз, то ты продолжал придираться ко мне на протяжении трех гребаных лет. Это не один-один! Зачем?

– Ты хочешь услышать правду?

– Да!

– Вошел во вкус. Мне это нравится. Двинешь ногой, я в этот раз отвечу, – отпускает мою ногу на пол. – Все забываю спросить, ты нормально дышишь?

– Да. А что, нос тоже поврежден? – тянет свои руки в моему носу.

– Да нет, он такой узкий, что не могу понять, как туда проходит воздух, – ладно бы все закончилось на пальпации носа, так ведь фиг же там. Он всунул указательный и средний палец в мои ноздри. Почти всунул, ибо там мало места. Мне же это не снится?! – У тебя точно проходит воздух через нос?