Прошло немного времени, прежде чем Оскар и Уолли поссорились из-за крейокса второй раз. Приехав в 9.00, Оскар не мог не заметить суету вокруг стола в приемной. Рошель сидела за компьютером. Принтер работал на полную мощность. Уолли подписывал письма. Даже Эй-Си проснулся и наблюдал за происходящим.

– Что случилось? – осведомился Оскар.

– Это шум механизмов работающего капитализма, – весело ответил Уолли.

– Что, черт возьми, это значит?

– Защита прав пострадавших. Обслуживание наших клиентов. Очистка рынка от опасных продуктов. Привлечение корпоративных нарушителей к ответственности.

– Беготня за машинами «скорой помощи», – добавила Рошель.

На лице Оскара отразилось презрение, он пошел к себе в кабинет, а потом с силой захлопнул дверь. Прежде чем он успел снять пальто и поставить зонт, у его стола возник Уолли, уплетающий кекс и размахивающий письмом.

– Ты должен прочитать, Оскар. Это великолепно.

Оскар начал читать, и морщины на его лбу становились все глубже и глубже с каждым новым абзацем. Закончив, он спросил:

– Да ладно, Уолли, неужели опять? Сколько таких писем вы рассылаете?

– Три тысячи. Всем, кто в нашей клиентской базе.

– Что? Подумай о почтовых расходах. Подумай о потраченном времени. Опять мы пришли к тому же самому. Ты весь следующий месяц будешь бегать вокруг и щебетать: «Крейокс – то, крейокс – это!» – и потратишь сотню часов на поиск бесполезных дел и тому подобную чушь. Мы уже проходили это, Уолли. Перестань. Сделай что-нибудь продуктивное.

– Что, например?

– Например, погуляй рядом с кабинетом неотложной помощи в какой-нибудь больнице и подожди, пока не появится реальное дело. Мне не нужно объяснять тебе, как найти хорошее дело.

– Я устал от этого дерьма, Оскар. Я хочу заработать немного денег. Давай сыграем по-крупному ради разнообразия.

– Моя жена принимает это лекарство уже два года. И ей оно нравится.

– Ты сказал ей, чтобы она перестала его пить, поскольку оно убивает людей?

– Разумеется, нет.

Едва они заговорили на повышенных тонах, Рошель неслышно подошла к двери кабинета Оскара и тихо закрыла ее. Она возвращалась к столу, когда входная дверь внезапно открылась. На пороге стоял Дэвид Зинк, радостный и трезвый, с широкой улыбкой, в строгом костюме, кашемировом пальто и двумя портфелями, разбухшими от документов.

– Ну-ну, неужели это мистер Гарвард пожаловал? – проговорила Рошель.

– Я вернулся.

– Удивительно, как вам удалось найти нас.

– Это было нелегко. Где мой кабинет?

– Что ж, давайте посмотрим. Не уверена, что он у нас есть. Наверное, нужно спросить об этом двух наших боссов. – Она кивнула на дверь Оскара, за которой слышались голоса.

– Так они там? – спросил Дэвид.

– Да, у них рабочий день, как правило, начинается с ссоры.

– Понятно.

– Послушайте, Гарвард, вы вполне уверены в том, что делаете? Это другой мир. Вы ведь идете на понижение, отказываясь от шикарной жизни корпоративного юриста ради низшей лиги. Здесь вы можете пострадать и уж точно не заработаете много денег.

– Я уже имею опыт работы в крупной фирме, миз Гибсон, и скорее спрыгну с моста, чем вернусь туда. Дайте мне где-то разместиться, и я со всем разберусь.

Дверь открылась. И появились Уолли с Оскаром. Они застыли на месте, увидев Дэвида у стола Рошель. Уолли улыбнулся и сказал:

– Ну, доброе утро, Дэвид. У вас удивительно здоровый вид.

– Спасибо. И я хочу извиниться за мое вчерашнее поведение. – Кивнув всем троим, он заговорил: – Вы застали меня в конце весьма необычного эпизода, тем не менее это был очень важный день в моей жизни. Я ушел из крупной фирмы, и вот я здесь и готов к работе.