Я глазела на Невского не хуже, чем когда-то на князя Романа Ингваревича, с той только разницей, что в Романа тогда влюбилась, а теперь у меня был Вятич и другого не нужно. А князя Александра невольно сравнивала с его киношными образами.

Черкасов в старом фильме, по сути, был похож, только староват, а те мальцы, что играли в постсоветских подделках, просто мелюзга по сравнению с настоящим князем. Вот черт его знает, не в одежде дело, не в людях вокруг, но почему-то сразу видно, что это князь, молодой, неопытный, горячий, но князь. И так хотелось ему помочь, что даже зубы заболели.

Вятич удивленно покосился на меня:

– Ты чего?

– Его в обиду дать нельзя!

– А кто собирается-то?

– Я Биргеру башку снесу раньше, чем он к Неве приплывет.

– О, еще одна жертва Настиной ненависти. Бедный Биргер, живет себе и не подозревает.

– Посмейся, посмейся. Если бы вы меня не остановили, Батый был бы давным-давно придушен.

– Ну, встал бы на его место Гуюк, а он куда жестче и хуже.

У меня даже дыхание перехватило от возмущения:

– А Батый, значит, лапочка, белый и пушистый?!

– Тихо-тихо.

Такие разговоры посреди улицы вести опасно, на нас стали поглядывать, это совсем ни к чему. Я благоразумно замолчала, правда ненадолго. То ли Настя (то есть я) все же похожа на Лушку характером, то ли я просто много набралась у сестрицы за время общения, но я тоже не могла молча переваривать какие-то вопросы.

– Вятич, но время-то идет. Может, просто предупредить князя, что летом приплывут шведы, чтобы уже готовился, а? И нам самим надо что-то придумать. Я хорошо помню, что даже в самые теплые годы Ладожское озеро подо льдом почти до конца марта, мы однажды в апреле дрожали от холода, когда по Неве из Ладоги лед шел. А корабли плавать начнут и того позже. Сколько нам времени останется? Пока доберемся до Швеции, пока поймем что к чему…

– Я и сам об этом думал, но как иначе? Нам придется добираться через Висбю. Но в одном ты права, надо на всякий случай осторожно предупредить князя Александра. Только вот как это сделать, вокруг него и вообще в Новгороде трется столько странного люда…

И все-таки мы нашли способ пообщаться с будущим Невским. Вернее, нашла Анея. Выслушав наши страдания по поводу невозможности нормально, без любопытных ушей поговорить с князем, она лишь коротко кивнула, чуть приоделась и отправилась к своему приятелю архиепископу Новгородскому Спиридону. О чем говорила, нам не рассказала, но объявила, чтобы были готовы назавтра поговорить.

– С кем, с епископом или с князем?

– Зачем тебе епископ? С князем, конечно.

– Что ты ему сказала?

– Что есть люди, которым стоит доверять и которых стоит послушать. Не обманите ожиданий.

– Ты только молчи, – наставлял Вятич, – я сам скажу все, что нужно.

– Не доверяешь?

– Нет, просто ты у нас девушка увлекающаяся.

Пришлось согласиться, есть такое.

Вятич действительно говорил сам. Он спокойно объяснил, что, вообще-то, мы из Козельска, того, который уничтожил Батый. Князь вздохнул:

– Да он много что уничтожил.

Из этого заявления я поняла, что не одна я понятия не имела, где находился, например, Вщиж, князь Александр, кажется, и Козельск плохо себе представлял. Ошиблась, оказалось, что даже бывал, и не единожды.

Вятич стал говорить о том, что крестовый поход на Русь может начаться совсем скоро.

– Да знаю, который год собираются.

– А в этом году придут. В середине лета в Неву, потом на Псков.

– Откуда знаешь?

Вятич уклончиво объяснил, что знаний много и получены они праведным путем. Внимательно приглядевшись к сотнику, князь, видно, что-то для себя понял, потому что махнул рукой: