Обычное восприятие вернулось довольно быстро, но кое-какие его фрагменты растворились без следа – беспокойство по поводу нашего путешествия, раздражение из-за жары и солнцепека, мозолей и жажды. Нет, сами неприятные телесные ощущения никуда не делись, но из-за того, что я перестал уделять им внимание, как бы потускнели, отошли на второй и даже на третий план.

Брат Пон, судя по довольной физиономии, видел, что со мной произошло.

Примерно через час, когда мы оказались у перекрестка, отмеченного старой, наполовину развалившейся ступой, он подскочил как ужаленный и забарабанил кулаком по кабине. Грузовик остановился, и тайцы снова высыпали наружу маленькой, но улыбчивой и шумной толпой.

Нам досталось несколько поклонов, машина укатила по одной дороге, а мы пошли по другой.

Теперь мы шагали посреди холмов, что напоминали стадо громадных животных с выгнутыми зелеными спинами. Здесь было не так жарко, как в долине, а впереди, на горизонте, вставали настоящие горы, без снега на вершинах, но достаточно внушительные.

Неужели мы доберемся и туда?

– В этих местах тайцы не живут, – заговорил брат Пон, когда мы очутились между пропастью в сотню метров глубиной и покатым склоном, из которого там и сям торчали огромные валуны. – Тут обитают совсем другие люди, так что будь готов к сюрпризам.

Очень хотелось спросить, к каким именно, но я держался.

По всему выходило, что молчу я больше двадцати четырех часов – невероятное достижение!

Наша дорога слилась с другой, более широкой, и вскоре мы услышали позади мягкое топотание. Не успел я как следует задуматься, что это за звук такой, как нас догнали три слона с погонщиками на загривках.

Нас поприветствовали гортанными восклицаниями, и брат Пон вступил с ними в беседу.

– Махауты из племени каренов, – сообщил он по ее завершении. – Возвращаются домой. Подбросят нас немного.

Один из слонов, самый большой, остановился и вальяжно опустился на колени. Монах ухватился за протянутую руку и через мгновение оказался наверху, за спиной погонщика-махаута, щеголявшего майкой «Барселоны».

А тот ободряюще улыбнулся мне и зашелся смехом, и наверняка потому, что недоверие и вопрос «как я туда заберусь?» были написаны на моей физиономии метровыми буквами. Ведь тут ни седла, ни платформы с лавочкой, на которых обычно возят туристов, ни лесенки!

– Это легко, – сказал брат Пон, и я взялся за крепкую ладонь карена.

Меня дернули вверх, я замолотил ногами по округлому боку слона, на что-то оперся, зацепился… Мелькнула мысль, что сейчас сорвусь, но монах ухватил край моей одежды и аккуратно придержал.

– Вот и все, – сказал он, улыбаясь.

Не успел я перевести дыхание, как слон начал подниматься, и ненадежная опора подо мной затряслась.

– Доверяй себе, доверяй собственной реальности, позволь ей нести тебя свободно, – продолжил брат Пон. – Не цепляйся за нее как утопающий за попавшую под руку ветку, а держись слегка, чтобы не терять контакта. Так будет намного легче и тебе, и миру вокруг.

К моему удивлению, я не свалился, даже когда слон набрал крейсерскую скорость.

Монах о чем-то расспрашивал погонщика, тот с охотой отвечал, но поскольку беседа шла на тайском, я не мог понять ни слова. Так что мне только и оставалось, что глазеть по сторонам да отмахиваться от насекомых, облаком вившихся вокруг слона.

Распрощались мы с каренами на очередной развилке, и если они свернули туда, где на склоне одного из холмов виднелись террасы рисовых полей, то мы направились в сторону густого леса.

Солнце меж тем спустилось к горизонту, и я стал волноваться насчет того, где мы остановимся на ночлег.