‒ Что случилось? ‒ Янка встречает вопросом. ‒ У тебя такое лицо, будто тебе кто-то в душу нагадил.

‒ Догадайся кто.

‒ Орехов? Поджидал у дома?

‒ Да. Оповестил, что дело о разделе имущества будет перенесено в Москву. Интересно, так можно?

‒ Можно. Если он там прописан, ‒ подтверждает сестра слова Юры.

‒ Выписался из дома матери и прописался в столице. Вероятно, у него там всё схвачено. Видела его адвоката на суде, сразу видно – не из наших, предполагаю, московский. Он-то и надоумил Юрочку на такой шаг.

‒ На что бы ни надоумил ‒ имущество делится пополам. Против закона не попрёшь. Не понимаю, на что Орехов надеется. ‒ Янка усаживается рядом со мной. Не слишком удачное место для беседы в коридоре, но двигаться совершенно не хочется.

‒ Я так устала, Ян, ‒ кладу голову на плечо сестры, прикрыв глаза, ‒ может, ну его, этот суд? Согласиться на два миллиона и машину?

‒ Не смей, ‒ грозит пальцем, ‒ слышишь меня? Орехов этого и добивается: зажимает, капает на мозги, убеждает, запугивает, чтобы ты сдалась. За два миллиона ты квартиру не купишь. Ну, продашь машину, добавишь и снова останешься без транспорта. Нет уж! Затеяла ‒ иди до конца! Подумаешь, суд в Москве ‒ села на электричку и поехала. Три часа и там, обратно в этот же день, даже ночевать не нужно, а жить тем более.

‒ Кстати, о жить… ‒ выпрямляюсь, готовясь к новостям. ‒ Меня с понедельника в командировку отправляют в Москву, что-то вроде повышения квалификации в главном офисе. Возьмёшь на себя Егорку? Понимаю, наглею, и ты устаёшь с мальчиками…

‒ За это не переживай, ‒ останавливает подготовленную слезливую тираду, ‒ пацаны на мне. На сколько едешь?

‒ Сначала сказали на два дня, потом на пять, сейчас неделю… Даже не знаю точных сроков.

‒ А жить где?

‒ В этом-то и проблема. Сегодня алименты пришли ‒ заветные двенадцать пятьсот, зарплата через две недели. Полный швах.

‒ А давай я Карине позвоню?

‒ Ян, Карина твоя подруга. Ты, конечно, легко можешь остановиться у неё, когда приезжаешь в Москву. А я кто? Я общалась-то с ней всего один раз.

Представляю, как сестра звонит подруге, и становится неловко. Посторонние люди в собственной квартире напрягают, по себе знаю.

‒ Так, стоп. ‒ Янка поднимается, чтобы найти телефон. ‒ Сейчас позвоню, всё узнаю.

Сестра отсутствует минуть пятнадцать, обычно с Кариной они болтают подолгу, обсуждая множество тем, а затем возвращается, чтобы торжественно заявить:

‒ Я договорилась, поживёшь у Карины. И не спорь, ‒ затыкает меня, как только я собираюсь возразить, ‒ она без проблем согласилась.

‒ Ладно. ‒ Нет сил и возможности сопротивляться, понимая, что подруга сестры ‒ единственный шанс сохранить небольшие деньги, которые у меня имеются.

‒ А ты генеральных увидишь? ‒ Янка устраивается напротив, и горящий взгляд настораживает. ‒ Расскажешь потом?

‒ Увижу. Полина мужу папку передала, не забыв намекнуть, чтобы я держала рот закрытым.

‒ В смысле?

Рассказываю об инциденте, произошедшем на прошлой неделе, и смущении, которое испытала при сегодняшней беседе. Могу поделиться с сестрой, точно уверенная в сохранности информации.

‒ Интересненько… ‒ стучит ноготками по столу. ‒ Чайлдфри, ‒ хмыкает, ‒ напридумывают заумных слов и плюются ими в окружающих.

‒ Это её выбор.

‒ А муж как к этому выбору относится?

‒ Понятия не имею, ‒ пожимаю плечами, ‒ я его никогда не видела. Когда только пришла в «Эвиту», он приезжал в филиал, но нас тогда разогнали по кабинетам и сказали не высовываться. Он пробыл часа три и сразу уехал, даже в городе не остался.

‒ И совсем никто-никто не знает его мнения?