Возвращаюсь в просторный кабинет, как я поняла, теперь являющийся моим непосредственным местом работы на долгое время. И если раньше я не испытывала особой эйфории от нахождения с начальством в одном кабинете, то сейчас даже благодарна такому раскладу, надеясь на помощь Светланы Владимировны.

Всё помню и не помню одновременно. Так происходит, когда ты надолго выпал из процесса постоянного применения собственных навыков. Когда я предлагала мужу вести дела его фирмы как экономист, он ответил, что бухгалтера достаточно, а мне необходимо заниматься ребёнком. Сейчас понимаю, что Юра не хотел, чтобы я хоть немного была в курсе дел, и сейчас, когда мы делим имущество, а точнее, эту самую фирму, я не могу сверить данные или что-либо с точностью утверждать. Где гарантия, что фирма не банкрот с большими долгами?

Открыв дверь, замираю, потому что в кабинете находится ещё один человек ‒ женщина. Лет тридцать, невысокая миниатюрная брюнетка, ухоженная, красивая. Строгий серый костюм прекрасно подчёркивает точёную фигуру, делая акцент на бёдрах.

‒ Познакомьтесь, Нина Сергеевна, ‒ представляет меня Уварова, ‒ сегодня вышла из декретного отпуска на помощь нам с Аней.

Женщина, стоявшая до моего появления полубоком, поворачивается, протягивая мне ладонь.

‒ Алилова Полина Степановна. Последние полгода являюсь руководителем тверского филиала и надеюсь руководить им и дальше.

Фамилия режет слух, и я с опозданием понимаю, что передо мной жена одного из генеральных директоров. Интересно, что она здесь забыла? Неужели дела в компании настолько плохи, что генеральный прислал на место босса свою жену?

‒ Доброе утро.

‒ В экономическом отделе осталось два человека… это произошло по разным причинам, поэтому, надеюсь, вы быстро включитесь в работу. Светлана Владимировна практически всё тянет на себе.

Что ж, ценить труд сотрудников умеет, в отличие от Авдеева, для которого мы были постоянными лентяями и прогульщиками. Именно из-за этого премии у нас были сродни олимпиаде ‒ раз в четыре года по заказу.

‒ Готова приступить к работе.

‒ Надеюсь, ваш ребёнок не болезненный? ‒ Полина приподнимает бровь, ожидая моего ответа.

‒ Нет вроде, ‒ перевожу взгляд на Уварову, которая кивает, намекая, что нужно соглашаться. ‒ В любом случае, моя сестра работает дома и всегда может присмотреть за сыном.

‒ Это замечательно. ‒ Кажется, Алилова радуется больше, чем я. ‒ Мне бы хотелось, чтобы сотрудники трудились, а не проводили время на больничных, тем более с детьми. Дети создают множество проблем, которых бы не было, если бы не было их самих.

Зависаю, обдумывая смысл сказанного, а когда почти открываю рот, чтобы высказать свою точку зрения, меня перебивает Светлана Владимировна:

‒ Полина Степановна, вы не переживайте, я всё покажу Нине. Она быстро схватывает, так что можете считать, что она уже включилась в работу.

‒ Отлично, девочки, тогда работаем! ‒ Наш босс, круто развернувшись на каблуках, уходит из кабинета.

‒ Светлана Владимировна, а что это было? ‒ указываю в направлении двери. ‒ Про детей не поняла…

‒ Прости, не успела предупредить. Алилова… эта… как его… ‒ щёлкает пальцами в сторону Ани. ‒ Ань, ну, как там? Слово модное?

‒ Чайлдфри, ‒ подсказывает девушка.

‒ Вот! Она самая. В общем, человек, который сознательно отказывается от продолжения рода. Свою точку зрения она высказывает открыто и громко. Слава богу, сейчас уже реже. В первый месяц откровенно неприязненно смотрела на тех, кто брал больничный по уходу за ребёнком.

‒ Ладно, ‒ сажусь за стол слева от начальницы, ‒ это её точка зрения, но зачем навязывать её окружающим? Не хочешь детей? Никто не заставляет насильно рожать, но преобладающее большинство всё же другого мнения. И вообще, чем ей помешал мой ребёнок? ‒ Внутри неприятно свербит.