— Ты у меня в квартире остановился? — перебил я деда.

— Да. А что? Так что там с женщиной? Правнуков мне ждать?! Или как?!

Пальцы потянуло перекреститься. Не был я готов ни к семье, ни к розовощеким младенцам. Заведешь такого, а потом всю жизнь за него переживай!

— Где ты был вчера вечером, дед? Отец звонил, а тебя дома не было. В десять часов, между прочим. У тебя режим — отбой в полдесятого. Ну?

— Скажем, так, была у меня веская причина нарушить привычный час для отхода ко сну.

— Ясно. Скажу отцу, что мы дышали свежим воздухом на прогулке.

— Достойное оправдание. Так мне правнуков ждать?

— Не в этом году, дед.

— Не в этом, конечно, — согласился. — На дворе жаркое лето, родить даже к зиме успеет, только если ты эту прелестницу намного раньше младенцем наградил. Весной… Или в конце зимы… — начал подсчитывать в уме.

— Мне отцу перезвонить? Он за твоим режимом бдит пуще сокола! —оборвал расчеты деда.

— Шантажист бессовестный! Плохо тебя родители воспитывали, баловали чрезмерно, эгоиста вырастили! Впрочем, это не столь важно. Ты скажи, когда мне правнуков ждать?

— Ни в этом, ни в следующем году, дед.

— А как же «загулял на сутки»?

— Это были приятные, ни к чему не обязывающие отношения. Загулял на один раз, большего не жду и не планирую! — прямо заявил я. — Максимум, на что она может рассчитывать повторить еще один раз ради обоюдного удовольствия! — громко заявил я и услышал позади себя шлепанье босых ступней по полу.

Позвоночник обожгло, вся спина покрылась мурашками от пристального взгляда.

Рыжая появилась. Не знаю, что и сколько она услышала, но кое-что могла услышать!

— Дед, отцу перезвони, — попросил я. — Скажи, что мы гуляли, идет? Увидимся скоро.

Рыжая смотрела прямиком на меня, пристально, не отводя ледяного взгляда голубых глаз. В нем поблескивали странные огоньки, значения которых я не разумел.

Я пристально разглядывал рыжую. Огненная копна волос привлекала внимание, смущенная мордаха алела, как советский флаг. Я хорошо помнил все безумства, которые с ней вытворял. Смотрел на нее, каменел в трусах до неприличия от воспоминаний, но… честно, не понимал, с чего вдруг сорвался с ней в такой безбашенный секс-марафон. Да, было в этой рыженькой что-то приятное, цепляющее, но, откровенно говоря, красоткой ее назвать было сложно. Лицо простоватое, черты не самые изящные…

Словом, она была привлекательной, но я не понимал: как.. почему… что стряслось, что я набросился на нее, как примат с длительным воздержанием?!

Было ли мне стыдно за все шалости? Ничуть! Вспомнил, как лизал ей… Жаром пыхнуло изнутри. Я постарался не зацикливаться на этом моменте, впереди было много дел.

— Завтрак привезли. Составишь компанию?

Не говоря ни слова, она подошла к столику, сняла крышки с блюд и вздохнула:

— Яичница. Желтки запеклись, а я люблю мякиш макать с жидкий желток. На сосиски смотреть не могу…

— А тут, кажется, еще фрукты должны быть…

Под очередной крышкой высилась вазочка с клубникой, а рядом стояли взбитые сливки. Тошнотворная классика, набившая оскомину!

Рыжая не оценила, посмотрела на все это, как на грязь, и снова перевела на меня свой ясный взгляд.

— Не хочешь завтракать? Тогда давай собираться, — предложил я.

Предлагать трахаться было как-то глупо.

— Андрей Викторович… — позвала она меня.

— Ну?

Она помолчала секунду, словно набиралась решимости, а потом выдала:

— Вы поможете мне объясниться с моими родителями?

И тут я понял, что могу влипнуть…

***

Ульяна

— Андрей Викторович, вы поможете объясниться с моими родителями?

Платонов застыл, застегивая белоснежную рубашку.