Сочная, бл… Вроде не пушка, но такая сочная, плавная, соблазнительная в мягких изгибах. Округлые бедра с задницей, которую можно было обхватить ладонью и трепать в свое удовольствие.

Пальцы закружили у пупка и двинулись ниже, накрыли упругий пушок темновато-рыжих волос, задели чуть-чуть губки. Рыжая застонала, бедра качнулись, словно она хотела их раздвинуть, но застеснялась в последний момент!

— Раздвинь ножки, сокровище. Сделаю тебе приятно. Там, у стены, ты не кончила, верно?

— Я не знаю! — выдохнула, прикрыв глаза.

— Ну, как это не знаешь… Тебе было приятно?

— Очень… — чуть-чуть сдалась просьбе, ослабила напряжение.

Я подвигал пальцем, задев пульсирующий клитор. Она дрогнула, как от удара током и вскрикнула коротко. Чувствительная какая…

— Было хорошо?

— Да-да, было.

— Охренительно хорошо? Тело как будто взрывается, жмет всюду, раскрывается и снова сжимается, как пружина? Вот так тебе было, когда я трахал тебя у стены?

— Вот так… точно не было. На кровати — было, у стены — нет, — честно ответила. — Но близко к тому.

— Насколько близко?

— Вот настолько! — бесхитростно показала пальцами.

— Сейчас будет.

Понежил пальцами узелок плоти, сдвинул пальцы ниже и начал закручивать спираль возле чувствительного входа. Дырочка текла шелковистой смазкой, не переставая…

Бум-бум-бум… Застучало в голове.

Член тоже задергался от прилива. Я должен был унять этот жар, должен был потушить пожар! Прямо сейчас…

С трудом переборол свой долбаный эгоистичный порыв трахаться до опустошенных яиц.

Незачет же! Чуть-чуть не кончила! Но в этом деле чуть-чуть — это значит все!

Качественно все должно быть… Хорошо! Ей должно быть в итоге хорошо, не меньше, чем было мне, когда я таранил на разрыв ее узкое лоно.

Как я оказался внизу, между разведенных в стороны бедер, не помнил.

Запомнил только ее раскрасневшееся лицо и попытки прикрыть узкими ладонями.

— Вы что делаете?

— Делаю тебе приятное! — чуть ли не силой отвел ее ладони, задрал ноги повыше.

Я обхватил руками колени и попросил:

— Прижми их к груди, разведи ножки пошире…

— Боже… Боже… Как стыдно… Срам какой-то! — забормотала она.

— Тебя не целовали там, что ли? Ни разу?

— Нет-нет! Я впервые… С мужчиной.

Блять, пришлось сжать член и успокоить несколькими поглаживающими движениями, чтобы этот удав не втиснулся в мокрую розовую щелочку, с припухшими лепестками у входа.

— Будет хорошо, как доктор, тебе говорю! Ну же… Приказываю, как твой начальник, в конце концов! — добавил строго.

Сам завел ножки повыше и сделал, как хотелось. Она все время причитала и краснела, как вареный рак, но все же, когда приняла ту самую позу, я немного ошизел от доступности и красоты. Красивая она была внизу, вся такая аккуратная, припухшая, розовенькая и немного приоткрытая, как раковина, из которой сочилось желание. Обхватив ладонями ее крепкий задок, я устроился поудобнее и прижался губами к влажному входу.

— Ооо… — дернулась мне навстречу, резко отпустила одну ногу и вжарила мне пяткой по спине.

— Не торопись, сейчас все будет! — хмыкнул. — Верни ногу на место.

— Простите… Андрей Викторооооо… Оооооох!

Стон получился протяжным, наверное, таким же протяжным, как дорожка, проложенная моим языком, от самого низа до пульсирующего клитора и обратно, к самой мякоти! Подрагивающая и пульсирующая под моим языком, она сокращалась и пульсировала, текла еще больше.

Я начал целовать и сосать ее интенсивно, слизывая потоки влаги, покручивая языком вокруг дырочки, а потом начал бить кончиком языка внутрь, чувствуя, как она вся изгибается и вьется змейкой от моих ласк.