– У меня нет оснований считать, что не на Ресургем.

– Тогда, если говорить о главном, ничего опасного для наших планов не случилось.

Хоури очень хотелось придушить эту стерву, но ведь призрак придушить нельзя.

– А тебе не приходит в голову, что у них могут быть собственные планы? Знаешь, что сказала Вольева, перед тем как я брякнулась на пол без сознания? Что я теперь артиллерист! Интересно, что она под этим понимает?

– Теперь понятно, зачем им был нужен человек с военным опытом.

– А если окажется, что я не гожусь для такой работы?

– Не думаю, что ее это очень огорчит. – Мадемуазель прекратила ходить и приняла самое серьезное выражение лица. – Они, видишь ли, ультра. А ультра имеют доступ к технологиям, которые в колониальных мирах запрещены.

– К примеру?

– У них могут оказаться средства, возбуждающие чувство лояльности.

– Что ж, спасибо, что ты сообщила мне эту важную информацию так своевременно.

– Не волнуйся, я всегда учитывала возможность такого оборота. И приняла меры предосторожности.

– Ты меня совершенно успокоила.

– Имплантат, который я поставила тебе, производит антиген, ослабляющий действие психотропных средств. Кроме того, он передает мозгу сублиминальные формулы волеусиления. Вмешательство Вольевой будет полностью нейтрализовано.

– Тогда зачем вообще ты тратишь на меня время, сообщая, что должно произойти?

– Видишь ли, милая девочка, если Вольева прибегнет к таким средствам, тебе придется делать вид, что они действуют.

Спуск занял лишь несколько минут, давление и температура стабилизировались, достигнув средних для поверхности планеты показателей. Шахта имела максимальную ширину порядка десяти метров. Местами в стенах виднелись огромные ниши, где размещались пункты управления, склады оборудования и тому подобное. Были и расширения, где два лифта, идущих в противоположных направлениях, могли разойтись.

Главными строителями здесь были роботы. Они покрыли стены шахты тончайшей – в атом – пленкой. Она состояла из уложенных рядами нитей, которые роботы выделяли из органов, сходных с железами пауков. Сияние, проникавшее через стеклянный потолок, освещало полупрозрачные стены шахты, казалось уходившие в бесконечность.

– Почему вы раньше не рассказали о ваших находках? – спросил Силвест. – Ведь вы тут работали многие месяцы, если не годы.

– Скажем так: ваш вклад был для нас не так уж важен, – ответил Жирардо. – Во всяком случае, до сих пор, – добавил он.

На дне шахты они вошли в другой коридор, весь серебристый, чище и прохладнее того, что наверху. Окна в его стенах позволяли видеть огромную пещеру, наполненную строительными лесами и землеройным оборудованием. Силвест, благодаря своим глазам, мог фотографически запоминать увиденное, мог и увеличивать его при необходимости. Пройдя еще десять шагов по коридору, он так и сделал, еле слышно буркнув «спасибо» в адрес Кэлвина.

То, что он видел, заставляло его сердце биться все быстрее.

Прошли через двустворчатую бронированную дверь, возле которой извивались охранные энтоптики, изображавшие шипящих и плюющихся ядом змей. Затем попали в вестибюль с такой же дверью в дальнем конце. Жирардо сделал знак охранявшим дверь милиционерам, потом повернулся к Силвесту. Круглыми глазами и общим складом лица он походил на пекинеса, а еще на изрыгающего огонь демона с японской картины.

– Ну а теперь, – сказал Жирардо, – вам придется либо потребовать деньги назад, либо замереть в благоговейном молчании.

– Что ж, попробуйте меня удивить, – ответил Силвест с напускной беззаботностью, хотя пульс у него бился как бешеный, а внутри все дрожало от нетерпения.