Я крепко держал Ленины руки, девчонка не оставляла попыток стукнуть меня посильней.

– Дурак! – девчонка продолжала сердиться.

– А сама-то кто? – отфутболил я. – Тебе что было сказано: одной в подземелье не соваться.

– А сам?!

– Я – мужик! Причем подготовленный мужик. А ты – сопливая девчонка! Ты кем себя возомнила? Ларой Крофт?

– Кем? – от удивления Лена забыла, что на меня нужно ругаться и даже перестала вырываться.

Черт, прокол.

– Неважно! Ты какого лешего полезла одна в эту часть? Какого черта ты вообще приперлась сюда одна? У тебя с памятью проблемы? Я же сказал – здесь может быть опасно!

– Я хотел помочь, – успокаиваясь, выпалила Лена.

– Каким образом? Сломав шею? Или ноги? Или просто исчезнув в этих катакомбах? Ты хоть понимаешь, что даже твои останки здесь никто кроме меня, искать не будет. Уверен, ты даже мне в общаге записку не оставила, куда поперлась с утра пораньше. Угадал?

– Ну-у-у… – протянула Лена, пряча глаза. – Леш, ты не понимаешь! – девчонка тут же кинулась в атаку.

– Не понимаю, – согласился я, притягивая Лену к себе и вынуждая девушку чуть запрокинуть голову.

К этому моменту, как я схватил девчонку за руки, один фонарь был выключен, а второй торчал из переднего кармана штанов, лампой вверх. Тем не менее, чтобы удержать юркую и сильную спортсменку приходилось применять усилия.

– Я отказываюсь понимать твою глупость, – наклоняясь вперед, севшим голосом выдохнул я.

Лена еще не понимала, какое наказание её ожидает, и машинально пыталась объяснить свой поступок.

– Леш, я всю ночь не спала, а под утро заснула и во сне поняла! – глаза девушки возбуждённо блестели в полумраке.

Через секунду возбуждение от азарта и собственной гениальности смениться другим. Я улыбнулся, девичьи зрачки ахнули, а затем недоумением сменилось осознанием ситуации, но было поздно. Мои губы не встретили никакого сопротивления, и через секунду мы целовались, как одержимые, забыв обо всем на свете.

21.07 Не знаю, на кого из нас нашло озарение, точнее, с кого первого схлынуло помутнение, но мы как-то вдруг одновременно оторвались друг от друга. Тишину тоннеля нарушало наше тяжелое дыхание, казалось, подземный мир замер, ожидая неминуемого продолжения.

Лену немного качнуло, и я потянулся к ней, чтобы поддержать. «Черт, я же вроде один фонарь засунул в карман», – удивился про себя, ощутив неудобство с районе паха. Через секунду до меня дошло, что за рукоятка и откуда выпирает, и я постарался чуть развернуться, чтобы не напугать Лену своими фонариками при случайном прикосновении.

– Лен, если я попрошу тебя вернуться домой? – не особо надеясь на успех, шепнул я куда-то в растрепавшиеся на макушке волосы. Макушка отчаянно задергалась, всем своим видом отказываясь покинуть то ли мои объятья, то ли подземелье, то ли и то и другое стразу.

– Ладно, тогда рассказывай, что там тебе ночью приснилось?

– Пошли на воздух, нам все равно с той стороны заходить придется, – Лена отстранилась и чуть запрокинула голову, чтобы удобней было разговаривать.

– Почему?

– Я прошла этот рукав со стороны решетки, и ожидаемо вышла там, где мы вчера с тобой заходили, и тогда с одноклассниками. Так вот, если пройти мимо скрытого поворота, где мы с тобой нашли останки, дорога ведет напрямую оттуда сюда и наоборот. Я не понимаю, как такое возможно, и почему я не обнаружила с этой стороны тот тупичок, помнишь?

– Помню… Ты могла пропустить очередную архитектурную складку в стене, – задумчиво протянул я. – Если здесь нет ничего такого, никакой потайной двери, откуда тогда взялся тот мужик в кепке? Просто бродил по подземелью? И почему именно сюда Сидор Кузьмич просил Женьку пригнать лодку?