– Алексей? А ты что тут делаешь?

9.23

Евдокия Аскольдовна Шницель смотрела на меня с удивлением и легким налетом недоумением. Я пялился на Дульсинею Курортную с точно таким же выражением на лице.

– Вы что, знакомы? – прервала затянувшееся молчание Тамара Ивановна. – Дунечка?

– Здрасте, – я первым пришел в себя. – Да, мы знакомы, вместе на пляже работаем. Доброго вечера, теть Дусь. Давненько не виделись.

– Ты зачем здесь? – Евдокия пришла в себя и двинулась к подъезду. Обошла меня и родную мать, зашла на порожек, развернулась и с напряжением в голосе уточнила. – По моему душу, что ли, прислали?

– Дуня, что происходит? – Тамара Ивановна переводила взгляд с меня на дочь и обратно.

– Мама, ты идешь домой?

– Дунечка, я пригласила молодого человека к нам, – растеряно откликнулась пожилая дама. – Алексей, так вы Евдокию ждали? Что же сразу не сказали? Пойдемте, пойдемте, – женщина двинулась в сторону подъезда.

– Мама, Алексею уже пора, – отчеканила Дульсинея.

– Нет, – замотал я головой. – Я здесь совершенно случайно. Я даже не знал, что Евдокия живет в этом доме, и что у нее есть сын. Я, наверное, пойду, – черт, не получилось поболтать в домашней обстановке с Тамарой Ивановной, ну, да ладно, придумаю что-нибудь еще.

– Евдокия! – пожилая дама осуждающе глянула на дочь. – Это невежливо. Молодой человек спас нашего Вовку, и порвал из-за него штаны в неприличном месте! Я пригласила Алексея к нам домой, чтобы зашить ему брюки. Не могу же я позволить разгуливать спасителю собственного внука в таком непотребном виде!

– Спас? Что с Вовкой? – с Евдокии моментально слетел образ Снежной Королевы, ее место заняла обычная чуть уставшая женщина, которую терзали какие-то тяжелые мысли, но она старательно пыталась скрывать их от родных и прочих окружающих.

– Тамара Ивановна, не беспокойтесь, почти стемнело, за курткой так и вовсе не видно дырку, – заверил я старшее поколение семейства Шницель. – Пойду я.

– Ну, уж нет, Алексей, – возмутилась бабушка. – Ни в коем случае! Евдокия! – надавила голосом на дочь.

– Чего уж там, заходи, – смиряясь с неизбежным, процедила Дульсинея Курортная и первой шагнула в слабо освещенное нутро подъезда.

– Евдокия, давайте помогу! Сумку донесу.

– Велосипед занеси… пожалуйста… – отказалась тетя Дуся, тяжело поднимаясь по ступеням на четвертый этаж.

– Прошу, – я галантно придержал дверь перед Тамарой Ивановной.

– Спасибо, молодой человек, – поблагодарила пожилая дама. – Осторожно, тут крутая ступенька!

– Вижу, – откликнулся я, шагая за женщиной.

Так в молчании мы и поднялись на этаж. Я затащил велосипед в квартиру и топтался в прихожей, не зная, что дальше делать.

– Алексей, там, на полочке, тапочки стоят, переобувайтесь и проходите… – договорить Тамара Ивановна не успела.

– На кухню иди, – скомандовала Евдокия, выходя из ванной.

– Понял, принял, – откликнулся я.

– Дунечка, Алексею нужно выделить халат или спортивные штаны. Ему необходимо раздеться, не будет же он щеголять перед дамами в нижнем белье, – улыбнулась Тамара Ивановна. – Так, Вова, ты почему до сих пор в уличном? Немедленно в ванную, мыться и спать.

– Ба, я кушать хочу, – заканючил Вовка.

Я ухмыльнулся: по глазам вижу, пацан не столько есть хочет, сколько послушать, о чем будут разговорить взрослые. Я подмигнул парню, скинул уличную обувь, нацепил предложенные тапки и пошел на кухню. Евдокия, поджав губы, не глядя в мою сторону, разбирала сумку. Выкладывала на стол нехитрую снедь: хлеб, батон колбасы, пару консервов, кулек с барбарисками, бутылку молока, рогалики.