– Чаяна, скажите мне честно, я не в себе?

– Как раз наоборот, ты возвращаешься. Пойдём, надо восстановить силы.

У Сати не было сил сопротивляться, к горлу подступил комок липкой тошноты и голода, и она поплелась следом за своей спутницей.

Вечер скомкался странным чувством ожидания, провёл измученных компаньонок по слякотным проспектам и нашёл им приют в бистро на французский манер.

– Нам сюда. – Чаяна кивнула на ступеньки, катящиеся вниз.

Внутри играла мелодичная музыка, было несколько шумно, воздушные массы носили ароматы корицы и ванили и найти свободное место оказалось не так просто.

– Прошу сюда, – возле них вдруг материализовался официант и показал на пустующие места в самом углу зала.

Чаяна быстро накидала заказ, даже не советуясь с Сати, и устало вздохнула, вытянув ноги.

– Что ж, теперь остаётся только ждать. – коротко сказала она.

– Ждать чего? Мне бы всё-таки хотелось понять, где мы сейчас были? Вы явно знаете обо мне больше, чем я о вас. – Сати с благодарностью посмотрела на официанта, поставившего перед ней стакан воды.

– Ты можешь просто выдохнуть? – устало произнесла Чаяна. – Поеди́м, потом поговорим.

На мгновенье жизнь, слоняющаяся в этом бистро от столика к столику хмельной походкой, нескромными взглядами, прокуренными голосами, показалась Сати прекрасной, а обыденность разгула стала островком спокойствия. Ей почему-то даже стало спокойнее от того, что Чаяна ничего не ответила, после всего пережитого девушка не была уверена, что готова к скорым новостям о своей прежней жизни. А теперь она была почти уверена, что её встреча с Чаяной и все происходящие перипетии отнюдь не случайны. Сейчас ей захотелось вернуться в свой уютный мир на набережной, затопить печь и смотреть, как волны ломают тонкий весенний лёд. За прошедшее время она так привыкла к своему новому дому, что временами ловила себя на мысли, что не хочет, чтобы её кто-то нашёл и рассказал о том, как она жила до того, как поселилась возле порта.

Сати вернулась из лабиринта мыслей, увидела, что на столе уже стоит графин с вином, а на дощатой тарелке лежат куски ароматного жареного мяса, потом появилась корзинка с пухлыми круассанами и тарелка с рубленым холодцом.

– Попробуй, это заячий зельц. Вкусно так, что полжизни отдать можно. – Чаяна увлеклась содержимым своей тарелки, но потом резко вскинула голову, глянула по сторонам и наполнила пустые бокалы вином. – Ну, за встречу, – улыбнулась она.

– Скорее за знакомство, – отозвалась Сати и, пригубив вино, почувствовала, как терпкий напиток приятно прокатился по нёбу и растёкся на множество оттенков вкуса.

Сати усмехнулась тому, что с того момента, как несколько месяцев назад её нашёл Антиквар, она ни разу не пила алкоголь, хотя до этого у неё не было особо много поводов. Вдруг она почувствовала, как капелька грусти поползла по щеке, и Сати поняла, что даже не заметила, как заплакала. Это она тоже делала впервые.

– Тебе плохо? – спросила Чаяна.

– Я не знаю, как мне бывает хорошо, а как плохо. Скажи мне, не мучь, где мы были сейчас?

Вдруг сбоку к их столику резко спикировала тень, Сати медленно повернула голову и увидела, что над ней нависает мужчина с каким-то хищным взглядом.

– Я подсяду? – он бесцеремонно отодвинул стул. – Такие красивые и одинокие барышни. Я могу угостить вас?

Сати вдруг поняла, что на этом человеке маска вместо лица. В одну секунду ей стало очень плохо, внутри больно рвало желудок, затылок раздирала боль, и Сати закричала:

– Нет! – она почувствовала зловонное удушье, идущее от него. – Встаньте немедленно!