Им понадобилось почти два часа, чтобы погрузить все части «транзита» на платформу и закрепить их цепями. Папа и дорожный полицейский Брайан отошли в сторонку. Фил прикурил сигарету от ветроустойчивой зажигалки. Дэйви держался рядышком, сворачивая одной рукой самокрутку, а затем чиркнул собственной зажигалкой «зиппо». «Скорая» и большинство других спецмашин уже разъехались, только здоровенный автокран медленно поднимал переднюю часть бетономешалки – водительская сторона сплющена и искорежена, – пока колеса не оторвались от земли.

Дождь утих, и в разрыве облаков засияла луна. Папа и Брайан теперь болтали о рыбалке – на что лучше в это время года ловить карпа. Дэйви заскучал, да еще ему захотелось пописать, так что он сошел с дороги, потягивая самокрутку и выглядывая в небе летучих мышей. Летучих мышей он любил, и обычных тоже, домашних и полевых, и крыс, как и всяких грызунов. Вообще говоря, он любил всех зверей. Животные никогда не смеялись над ним, в отличие от людей – как в школе, например. Может, по возвращении домой он отправится к норе барсуков. Ему нравилось сидеть там в лунном свете и наблюдать за их играми.

Подсвечивая дорогу пляшущим лучом фонарика, Дэйви чуть углубился в кустарник, расстегнул ширинку и опорожнил мочевой пузырь на заросли крапивы. Стоило ему закончить, как прямо впереди, перепугав его до чертиков, раздался голос:

– Эй, отзовитесь!

Хриплый такой, бестелесный голос.

Дэйви аж подскочил на месте.

И опять:

– Эй!

– Черт! – Парень поводил фонарем по кустам, однако никого так и не увидел. – Кто здесь? – окликнул он.

Через пару секунд голос раздался снова:

– Эй! Где вы там? Джош? Пит? Роббо?

Дэйви направил луч влево, вправо, затем снова посветил перед собой. Послышалось шуршание, и на мгновение в свете фонаря задергался кроличий хвостик, который тут же исчез.

– Эй, кто здесь?

Тишина.

Шипение статических помех. Треск. Наконец буквально в нескольких футах справа прозвучало:

– Эй! Где вы? Эй!

В кустарнике что-то сверкнуло. Дэйви опустился на колени. Это оказался радиоприемник, с антенной. Рассмотрев штуковину поближе, парень пришел в полный восторг, сообразив, что случайно обнаружил взаправдашнюю портативную рацию.

Какое-то время он продолжал изучать устройство, побаиваясь прикоснуться к нему. Затем все-таки взял в руки. Рация оказалась тяжелее, нежели ему представлялось, да вдобавок еще была холодная и мокрая. Под большой зеленой кнопкой Дэйви разглядел надпись «Вызов».

Он нажал на нее и произнес:

– Эй!

Ответ последовал мгновенно:

– Кто это?

И тут же из отдаления донесся другой голос:

– Дэйви!

Папа.

– Уже иду! – завопил он, повернувшись в ту сторону, откуда его звал отец.

Пробираясь к дороге, парень снова нажал на зеленую кнопку и произнес:

– Это Дэйви. А ты кто?

– Дэ-э-эйви-и-и-и! – Опять папа.

Запаниковав, парень выронил рацию. От сильного удара об асфальт корпус устройства треснул, и батарейки вывалились наружу.

– Иду! – заорал Дэйви.

Опустившись на колени, он схватил приемник и, озираясь, запихал его в карман куртки. Затем сгреб батарейки и сунул их в другой карман. После чего снова закричал:

– Иду, папа! Я ходил пописать!

Держа руку в кармане, чтобы не заметили, как он оттопыривается, парень поспешил к эвакуатору.

Майкл надавил кнопку «Вызов»:

– Дэйви?

Тишина.

Он нажал снова.

– Дэйви? Эй! Дэйви!

Лишь тишина и белый атлас вокруг. Полнейшая тишина, наваливающаяся сверху, вздымающаяся снизу, сдавливающая с боков. Харрисон попытался развести руки в стороны, но, несмотря на все отчаянные усилия, стены по-прежнему продолжали его сжимать. Не получилось у него и раскинуть ноги – наткнулись на все те же непоколебимые стены. Положив рацию на грудь, Майкл уперся руками в атласную крышку в нескольких дюймах от глаз. Тоже нет: это все равно что пытаться сломать бетонную перегородку.