– Теперь все, можешь возвращаться в общежитие.

– Виолетта, слов нет! – Эля сидела на стуле, не сводя с меня округлившихся глаз, а Мелинда даже рот открыла от удивления.

– Не их дочь? – переспросила она.

– Да. – Я кивнула и, сохраняя внешнюю невозмутимость, пригубила из кружки чай.

– А-а-а… – Дальше девушка не нашлась что сказать, зато Эля пришла в себя и принялась выпытывать подробности разговора с Амиром. Больше всего ее интересовало, почему я не рассказала, что моим настоящим отцом был его друг.

– Зачем рассказывать?

– Как зачем? Тогда ваши отношения изменились бы, ведь он твоего отца уважал.

– Эля, он очень четко объяснил мне, что его отношение обусловлено моим воспитанием и характером, а никак не происхождением.

– Если Амир перешел на сторону виеров ради того, чтобы отдать долг погибшему другу, то уж о его дочери он бы позаботился.

– Мне не нужна его забота! Сама справлюсь.

– А что ты теперь будешь делать?

– Буду учиться и найду себе подходящую работу.

– Учиться? Работу? – Теперь Эля открыла рот. – Ну, насчет учебы оно понятно, но чтобы ты на кого-то работала и выполняла чьи-то указания… Сомневаюсь.

– Я подыщу подходящее место.

Обхватив горячую кружку ладонями, вновь поднесла ее ко рту. Ничего страшного, я справлюсь со всеми выпавшими мне испытаниями, зато отныне не буду зависеть ни от кого. Помолчав, перевела разговор на другое:

– Эля, как там Истор?

– Пока в лазарете. Хочешь сходить проведать его?

– Я должна… Хотя, честно говоря, мне не по себе, особенно после того видения в лабиринте.

– Оно на то и видение, что было ненастоящим.

– А ты когда поговоришь с преподавателем Эдваром? – подала вдруг голос притихшая Мелинда.

– Ну… можно и сейчас к нему пойти.

– Мели-и-и, – протянула вдруг староста, – ты ревнуешь нашу Ви к Эди?

– Ничего не ревную, – смутилась девушка и уставилась в окно, старательно избегая наших взглядов.

– Да ладно тебе, ну станет он ее попечителем, что с того?

– Мелинда, неужели твои чувства настолько серьезны? – Я внимательно посмотрела на раскрасневшуюся девушку. – Эди мне друг, именно поэтому я и решила попросить его, других причин нет. И он ко мне тоже относится по-дружески.

– А вдруг ты ему нравишься? – спросила Мелинда.

– Ерунда, он ко мне тепло относится из-за сестры.

– Жаль, – вдруг вставила свое слово староста.

– Чего тебе жаль?

– Жаль, что у Амира сестры нет. Спасла бы ее, и ваши отношения наладились бы.

– Да что ты так за наши отношения переживаешь?

– Потому что живешь тут с вами, как на вулкане. Никогда не знаешь, то ли ты его допечешь, то ли он тебя. Когда вы помиритесь?

– Мы не ссорились! У нас изначально такие отношения, и, как бы я ни старалась исправиться, он в упор не замечает! Только и твердит о том, что я избалованная, эгоистичная и взбалмошная.

– Ну, Летка-а-а, – заулыбалась Элинна.

– Что?

– Ничего. – Староста переводила хитрый взгляд с меня на Мелинду. – Мел, слышишь, не переживай ты по поводу своего Эди, он Ви и даром не нужен. У нас тут рыбка покрупнее наклевывается.

– Ты это о чем? – Я сурово взглянула на состроившую невинную гримаску Элю, а она только плечами пожала.

– О том, что вы с Эди друзья, а ты о чем подумала?

Я с возмущением отвернулась, со стуком поставила на стол кружку и поднялась.

– Пойду поговорю с Эдваром.

– Я с тобой, – подскочила Мелинда, и мы вместе вышли за дверь.

– Виолетта, ты Элю не слушай. Я не ревную, я просто… даже и не знаю, как это объяснить.

– Ты правда влюбилась в него?

– Я… – Мелинда глубоко вздохнула, словно набираясь храбрости, а потом быстро произнесла: – Это все из-за эфиальта.