— Я в деле! — горячо кивает Любимов. — Рыбалка — мое хобби!

Я мысленно усмехаюсь: вранье — это все! Уж кто-кто, а Виктор Любимов на рыбалке не был ни разу в жизни. Да и в море его укачивает.

В какой-то момент я вдруг понимаю, что не вижу желтого платья невесты. Стоп, а где Соня?

Перевожу взгляд на столик, за которым Катя и Карим устроили креветочный пир, и немею: моя невеста вкупе со своим пышным желтым платьем переместилась к моей бывшей жене!

В руке у Сони до краев наполненный бокал вишневого сока со льдом, и она как-то слишком нервно им подергивает.

— Твою дивизию… — цежу сквозь зубы и пытаюсь выбраться из-за стола.

11. Глава 11. Катя

— Слушай анекдот. — Карим толкает меня в бок локтем. — Бородатый, правда, но смешной. В общем, приходит как-то дед на прием к врачу.

«На что жалуетесь?» — спрашивает доктор.

«На сердце. На одну влезу— нормально. На вторую — начинаю задыхаться. На третью — уже не могу».

«Ну вы, папаша, герой! Я на тридцать лет вас моложе, но меня только на одну хватает...»

«Про что вы, доктор?»

«Про женщин».

«А я — про ступеньки».

Я смотрю на Карима несколько мгновений, а потом не выдерживаю, взрываюсь хохотом.

— Хватит, Карим, я больше не могу!

И тут краем глаза я замечаю пышное желтое платье. Никто в этой беседке не пришел в желтом наряде, поэтому невесту моего бывшего мне удается определить фактически мгновенно. Я обрываю смех и жду, когда пачка «безе» проплывет мимо.

Увы, Соня Гусева проплывать мимо не планирует. Вместо этого она подхватывает бокал вишневого сока со льдом с подноса и метит прямиком за наш столик.

Карим изумленно зависает, а я, конечно, настораживаюсь. Что нужно этой девице?!

Ослепительно улыбаясь, дочь прокурора стреляет в меня хищным взглядом.

— Добрый вечер.

— И вам не хворать, — подмигивает ей Карим. — Креветку?

— Ах, нет, спасибо! Я совсем не за этим сюда пришла, — капризно качает головой Соня.

Я воинственно приподнимаю бровь.

— А за чем же тогда? — интересуюсь холодно.

Конечно, я догадываюсь, почему она здесь, и считаю, что этот поступок совсем не логичен.

Соня подается ко мне, и ее губы изгибаются в хищном оскале.

— Некоторые женщины думают, что им все дозволено. Да-да, это я про вас, Катя. Но хочу предупредить: не вздумайте даже пытаться снова вешаться на моего будущего мужа! Ваш поезд ушел. Запомните: мужчины не любят стареющих женщин, которые липнут к ним из отчаяния. Уясните раз и навсегда: Ян — мой! Вам рядом с ним места нет!

Карим осторожно откладывает креветку обратно на блюдо и произносит громкое «Кхм».

Я изумленно распахиваю глаза. Это я-то стареющая женщина, которая липнет ко всем из отчаяния?!

Не иначе как моя бывшая свекровушка науськала юную невесту!

Я вижу, как к нашему столу торопится Бестужев, и в груди вспыхивает яростное желание ответить дерзкой юной кобыле еще до того, как он подхватит ее под руки и отведет обратно в стойло.

Я подаюсь вперед, так близко, что между нашими лицами почти не остается свободного места.

— Слушай сюда, девочка… — начинаю жестко, но продолжить не успеваю: Соня подхватывает со стола свой бокал с вишневым соком и с силой выплескивает его мне в лицо.

Мой отчаянный вскрик прокатывается по беседке и приковывает к себе взгляды всех без исключения.

Колотый лед сыплется мне в декольте, а ужасные красные пятна безжалостно расползаются по груди, уничтожая белую ткань.

— Ой, простите! — прикрыв рот ладонью, громко произносит Соня. — Сама не знаю, как это произошло! Я порой становлюсь такой неуклюжей…

Глаза жжет, но я слышу, как подскакивает со стула Карим, слышу возмущенную ругань Яна и понимаю, что вечер испорчен.