– Вот! То, что нужно!

Быстренько вымарав в середине материала упоминание о сынишке героини, в самом конце она вписала: «А еще у Тани есть сын Антошка. И самое главное, чтобы над его головой небо всегда было чистым!»

Затем она поменяла заголовок с «Отличницы Тани» на «Антошке – мирное небо!», а сверху обозначила рубрику: «Ко дню защиты детей».

От такого профессионализма я просто охуел.

С тех пор, когда мы с Костей Поповым обнаруживали, что что-то шито белыми нитками, мы, переглянувшись, констатировали: «Антошке – мирное небо»…

После первого курса я явился на практику в районную сельскохозяйственную газету «Правда Ильича».

– Вот и славно, – сказал редактор, – садись в машину, будешь делать интервью с пастухом.

– С каким пастухом?! – запаниковал я, – я же ничего в коровах не понимаю!

– А хули в них понимать, в коровах? – ответил редактор. – Вот езжай и учись.

И я поехал.

Пастух курил на скамеечке, коровы бродили по полю.

– Здравствуйте, – сказал я. – Я корреспондент газеты «Правда Ильича».

– Здравствуйте, – кивнул пастух и выкинул окурок.

– Скажите, вот тут коровы… Питаются…

– Ну?

– А что они пьют? – спросил я, чувствуя себя полным идиотом. Видимо пастух почувствовал про меня то же самое. Он ответил:

– Воду.

– А где вы ее берете? – спросил я, чуть не плача.

– Из города привозят, – ответил пастух уверенно.

– Бесперебойно? – поинтересовался я, слегка воодушевляясь.

– Кого там! – скривился пастух. – Еще с какими перебоями! Жара стоит, бывает, коровы маются от жажды, а воды все нет и нет!..

Обрадованный «наличием проблемы», ведь нас учили, что проблема – основа журналистики, я все это скоренько записал и «продолжил расследование»:

– А еще какие у вас есть трудности?

– Зеленки нет совсем, – драматично вздохнул пастух.

– Понятно! – кивнул я, как мог деловито, и отметил названный факт в блокноте. Затем, решившись блеснуть знанием единственного известного мне сельскохозяйственного термина, спросил: – А как, извините, травостой?

– Какой тут, на хуй, травостой, – горестно покачал головой пастух. – Травы нет совсем… Зато крапивы много! Крапивой коров и кормлю!

Всё. На этом наш предельно содержательный разговор закончился, я сел в машину и вернулся в редакцию. Там я принялся за материал. К вечеру он был готов, а утром я вручил его редактору. Тот начал читать…

– Ты что с ума сошел? – спросил он меня для начала. – Где это видано, чтобы коровам в деревню воду из города возили?

– А где же они воду берут? – усмехнулся я с чувством явного превосходства.

– В пизде! – рявкнул редактор. – В речке они воду берут! Где же еще? Ты с пастухом этим где разговаривал? На скамеечке, небось? Возле домика?

– Да, – признался я, несколько обескураженный.

– А шаг бы шагнул от скамеечки, заметил бы, что луг этот находится на берегу реки!

Я понял, что топографию своего района редактор знает в масштабе 1:1.

Он продолжил чтение… И вздрогнул:

– А это что еще такое? «Коровам не хватает зеленки, куда смотрит сельская аптека!» Что такое зеленка, ты знаешь?

– Конечно знаю, – пожал я плечами. – Лекарство. Ею ранки мажут, лишаи разные…

– Дурак ты! Зеленка – это озимая рожь. Корм это!

Прочитав еще пару строк, он схватился за сердце и процитировал:

– «Передовой метод! Нет травы, кормим коров крапивой! Крапивы у нас навалом!» Да ты опизденел, что ли, практикант хуев?! Да нас с тобой обоих за это посадят! Ты знаешь, что от крапивы молоко становится вредным для здоровья, ядовитым почти?! От такого молока подохнуть можно!

Я к этому моменту уже осознал, что пастух сразу, с первых слов разговора, понял, какой к нему приехал лопух… Я стоял перед редакторским столом красный, как рак… Какого же было мое удивление, когда он, основательно мой материал почиркав и оставив в нем только общие бессмысленные фразы, отдал его в печать… Ну нечем, нечем ему было заполнять свою убогую районку.