Англичанка: Умирает «я»?

Карл: Умирает всякая форма, всякая идея.

Англичанка: Это очень больно?

Карл: Ты борешься изо всех сил. Ты борешься за свою жизнь, как никогда до этого. Такова система выживания. Ты борешься с этим всей своей энергией, а затем, спустя несколько часов, когда все позади, наступает момент сдачи, и ты просто отдаешь себя Тому. «О'кей». А затем – ах! – все становится светом. До этого казалось, что ты борешься с самим собой, с тем, чтобы не быть сраженным, сожранным тьмой. Но наступает момент полного приятия смерти. И затем ты вдруг становишься этим светом. Ты прошел через угольное ушко, потому что стал ничем, и вот из пепла вновь восстает феникс. Ты являешься тем светом.

Собственно, это только начало. Эта осознанность происходит, потому что ты всегда просыпаешься вновь в качестве тела, и возвращается форма и все остальное. Потом происходят все мигрени, телесные переживания, побочные эффекты и так далее. Но все это – часть сознания, движущегося от отождествления к разотождествлению, от формы к ее отсутствию, от формы энергии к самой энергии. Со всеми этими изменениями каждая клетка твоего тела начинает осознавать эту осознанность. И, таким образом, оно просыпается к Тому, которое есть энергия. Становится очень больно. Боль в теле, мигрени и все такое, что можно назвать «поднятием кундалини», ля-ля-ля, до тех пор пока змея не пробудится окончательно, как этот столб света.

Англичанка: Что это означает?

Карл: Без понятия. Это то, что я имею в виду. Это все, о чем мы можем говорить. Все это феномены. Это по-прежнему заключено во временную рамку появления и ухода.

Англичанка: Звучит не очень притягательно. Но меня тянет к этому.

Карл: Да, потому что это интересно, потому что ты так влюблена в свои переживания, тебе хочется увеличить свою коллекцию будоражащих переживаний. Тебя это будоражит, разумеется, потому что ты хочешь собрать эти интересные переживания. Ты жаждешь каких угодно переживаний, чтобы собрать их перед наступлением холодной ночи. Тебе хочется собрать все, о чем можно мечтать.

Англичанка: Значит, ты не думаешь, что цель этого существования – это просто Само-узнавание?

Карл: Нет, что касается этого желания, оно не имеет ничего общего с Само-узнаванием. Оно – часть того сновидения.

Англичанка: Как бы ты ни называл то, что описываешь, – я не против слов, которые ты используешь, – разве же это не цель, не сила тяги туда, куда все движется?

Карл: Нет, можно сказать, что это желание, то, что ты желаешь, всегда есть То. Но это не переживание. Даже не те переживания, которые я только что описал. Ты не можешь стать Тем каким-то переживанием.

Даже когда ты приезжаешь сюда, к Аруначале, чтобы медитировать в пещере, и погружаешься в свет Аруначалы и видишь, что это центр вселенной, потому что из этого света целая вселенная появляется и исчезает. Это всегда подобно творению, бесконечному Источнику света, который проявляет себя в формах или в бесформенности, и все то, что ты можешь себе вообразить, появляется из этой горы. Но красота этого в том, чтобы видеть это и, тем не менее, пребывать до этого. В этом красота этой горы. Это абсолютный указатель. Он показывает тебе, что ты не являешься даже этим светом, что ты пребываешь до этого света, поэтому, что бы ни возникало из этого света, ты им не являешься. Поэтому ты даже не являешься этим светом.

Англичанка: Я не понимаю.

Карл: Это не является частью понимания.

Кристоф: Интеллектуального? Или как это тогда можно постичь?

Карл: Нет, нет.

Кристоф