Ну все, это последняя капля. Этот бой я с треском проигрываю.

— Пошел на хрен! — выпаливаю я и поднимаюсь с места. Шагнув к столу, обрушиваю на него стакан, а сама лечу в сторону ванной.

Чувствую себя идиоткой, потому что уверена, что в глазах окружающих я выгляжу полной психопаткой. За спиной доносятся сдавленные смешки. Им хочется хохотать над моим поведением, но и в то же время они будто понимают, что так нельзя. Как мило!

Как только я оказываюсь в ванной, запираю дверь и упираюсь руками в раковину. Злость пожирает меня, и тут же одновременно ее вытесняет другое чувство — совершенно мне не понятное. Смятение? Потерянность? Стыд? Что же это?! Только теперь я полностью могу осознать, что мои ноги ватные, я еле держусь, чтобы не упасть. Кажется, что свет в ванной светит слишком ярко, и я вот-вот ослепну. Зажмуриваюсь, а затем смотрюсь в зеркало. Мои щеки раскраснелись, размазанный вызывающий оттенок губной помады кричит во все горло о том, что я только что страстно целовалась. Немного оттянув ворот толстовки, замечаю, что ключицы покрылись красными пятнами. Это означает лишь одно — моя нервная система перевозбудилась от эмоций.

— Боже… — выдыхаю я и опускаю взгляд на кран, затем открываю его и набираю в ладони немного воды, чтобы умыть лицо.

Когда я снова смотрюсь в зеркало, то провожу влажными пальцами по шее в надежде, что это поможет мне собраться. Вдруг вспоминаю и ощущаю призрачное прикосновение Влада к моей коже и замедляюсь. Он прижимался ко мне, я ведь это не придумала? Касался моей шеи прямо вот здесь, где застыла моя ладонь. А сейчас я стою и будто боюсь, что это фантомное ощущение исчезнет.

И оно все-таки лопается как мыльный пузырь, когда я слышу стук в дверь.

— Вика? — доносится из коридора.

Чувствую, как сердце снова мечется в агонии. Влад. Что со мной происходит?!

Несколько секунд я медлю, словно не хочу открывать дверь и видеть его, но потом все-таки поворачиваю ключ. Дверь отворяется, и Влад заходит внутрь. Теперь в этой крошечной комнатке мы вдвоем. Как тесно. Он обеспокоенно смотрит на меня и выглядит абсолютно обычно. Интересно, а как в его глазах смотрюсь в данный момент я? Должна ли я признаться ему, что наш поцелуй смутил меня? Или мы больше не делимся тайнами? Сложно…

— Как ты? — интересуется он. — Все в порядке?

— Я… Мне… — заикаюсь как дура, не в силах поднять на него прямой взгляд. — Филатов козел!

Самое действенное средство — вовремя перевести стрелки, что я, собственно, и делаю.

— Да вообще! — усмехается он, соглашаясь. — От него ничего другого и не ожидаешь.

— Это точно…

Дверь снова отворяется, и в ванную заглядывает Алина, просовывая рыжую голову в проем.

— Что тут у вас? Вик, ты как, в норме?

В ее поведении ничего не настораживает, и, если честно, я очень этому рада. Это лишь означает, что Алина не сердится на меня, и между нами все хорошо, как и прежде. Камень падает с моей души.

— Уже да, — выдыхаю я и дежурно улыбаюсь ей, чтобы подтвердить собственные слова.

— Ладно, — улыбается она в ответ. — Тогда возвращайтесь. — Ее взгляд перемещается от меня к Владу и на секунду становится колким. Я успеваю это заметить, хотя ничего не говорю. — Женя дурак, вы же знаете.

— Да, сейчас идем, — отвечает ей Влад и оборачивается ко мне: — Просто не обращай внимания.

Он похлопывает меня по плечу. Будто как и раньше, и в то же время по-другому. Неуверенно. Замявшись. Я просто киваю ему, и они с Алиной выходят в коридор.

Оставшись одна, я снова смотрю на себя в зеркало. Теперь вместо краски на моем лице проступила кошмарная бледность. Это же ненормально. Что за эмоциональные качели?