— Да, это важно. Мы обязательно это выясним, потому что вот-вот явится лекарь и поднимет тебя на ноги, — как хоть ее язык не заплелся в этом месте, потому что сама Вивьен сильно в этом сомневалась. — Но почему ты думаешь, что таким шишкам было бы до меня дело? Мой род не относится к тем, кто попадал под анафему. В Большой воспрещенной книге не упоминалась ни одна Ускользающая.

— Я знаю владыку лично. Скорее всего его обманул тот шум, который ты производишь. Настолько сильные фиолетовые помехи, что они не позволяют заняться их же изучением. К тому же, если бы ожидались, что у меня появится поводырь, то с меня бы глаз не спускали и скрыться от добрейших родственничков не удалось бы. Никто не в силах спрогнозировать, на что мы способны сообща.

— Эммм. Да, ты, наверное, прав.

Не указывать же ему на тот факт, что сообща им практически удалось свести его в могилу. Ни начни этот полоумный кидаться молниями, то спали бы сейчас каждый на своем месте. Он где-нибудь на кушетке, а она — в единственной здесь нормальной кровати.

Захарий не заставил себя ждать. Принц разговорился так хорошо, что болтливость сменилась апатией. И он уже клевал носом, чего Вивьен так пыталась избежать. Она осторожно приблизила к нему лицо и подула, отчего его длинные ресницы затрепетали, но сам он и не подумал просыпаться.

— Госпожа де Твист, все, довольно, — раскаркался ворон. — Молодцом. Он заснул под действием кольца. Смотрите, как полыхает. Оно заморозит его в этом состоянии и не даст произойти регрессу до прихода Марбаса.

— Он разговаривал со мной нормально, — всхлипнула девушка. — Не задирал, не обвинял. Ему и, правда, ужасно плохо.

Однако, повинуясь инструкциям ворона, она вытерла слезы и попыталась надеть перстень Риду на палец. Не вышло. Украшение сопротивлялось и — неужели не показалось? — с той же силой давило в обратную сторону.

Да пропади ты! — воскликнула она, зажимая его в ладони.

И в ту же секунду фамильная реликвия принца села ей на безымянный палец правой руки. Мамино она носила на левой. Причем кольцо Рида заскочило всеми неправдами и теперь держалось, как влитое.

— Это хороший знак, — важно объяснил Захарий. — Вы сможете направлять его действие. Чедвик воспринимает его настолько эмоционально, что в контакте с ним оно почти не работает. Будем воздействовать через вас.

В комнате запахло серой. Наконец-то появился доктор. Все тот же рогатый демон, теперь уже в приталенной белой рубашке. Он явился даже без саквояжа. Не стал тратить время на расспросы. Уселся на корточки рядом с поверженным собратом. Ой, нет, братом.

19. Глава 18. Болтовня в семейном кругу

Вивьен, свидетельница чуда

Если бы ее не предупредили, что это врач, то она бы и сама догадалась. Работать с таким невозмутимым лицом, зная, что столпившиеся рядом родственники пытаются поймать хоть одну эмоцию… Да, на это способен только эскулап со стажем.

По утонченному лицу Марбаса гуляли тени. Это можно было бы объяснить пламенем в камине, но оно уже погасло. Он словно находился в другом месте, где огонь и ветер нашептывали ему свою мелодию. Одну руку он прижал к груди спящего, а вторую положил ему на лоб. Даже Захарий заткнулся, а уж Вивьен и тем более боялась издать лишний звук, чтобы не помешать демону.

Конечно, она слышала про наследного принца Бездны. В каждом городе стоял храм в его честь, где полагалось возжигать особый огонь. Это пламя требовалось сначала подержать у себя дома как минимум сутки. Вивьен сильно сомневалась, что посетители — они выстраивались в очереди далеко за пределы храмовой башни — шли туда, чтобы выразить почтение продолжателю верховной ветви. Каждый рассчитывал получить оживляющую искру.