— Давай после всей этой хрени завалимся ко мне.
Глеб подошёл, встал рядом. Руки в карманах пальто спрятал, посмотрел непринуждённо, словно для нас это норма.
— Не могу, — ответил отрывисто. На понятливый кивок Глеба пояснил: — В школу надо. У Насти спектакль.
— Она большая уже, да? — задумчиво протянул Глеб. — Может, хоть фотку покажешь?
— Обойдёшься.
А ведь потянулся уже за телефоном, да вовремя кортеж заметил. Надо ли с Глебом отношения налаживать, пока не решил, но докопаться до причины, по которой он с такой лёгкостью предал, необходимо. Тогда думал, не прощу, но время, оказывается, лечит. Или мне просто очень хотелось так думать.
Освободится удалось только в шесть. Я безнадёжно опоздал, но не объяснять же людям, с которыми следующие несколько лет плодотворно работать, что к дочке в школу спешу. Собянин уехал, остальных я на Глеба бросил и умчался, надеясь хоть под занавес успеть. Успел. Тихонько пробрался в актовый зал, встал у стены, нашёл Софью Львовну, во втором ряду сидела, потом Настю увидел на сцене. Умница моя маленькая. Надеюсь, кто-то потом в чат видео скинет, хоть какая-то от него польза. А потом Викторию заметил. И она меня тоже. Заметила. Дети что-то говорили, а она вдруг улыбнулась солнечно. Как будто ждала. Не удержался, кивнул ей, дав понять, что заметил. И снова на Настю отвлёкся.
— Ты опоздал! — обвиняюще сказала дочь после. Надулась, руки скрестила, в глазах слёзы. Как ей объяснить, что взрослая жизнь — это когда от себя не зависишь?
В актовом зале было шумно, дети и родители обсуждали спектакль, Викторию окружили плотной стеной, и парой слов не перемолвиться.
— Я на середине пришёл, — соврал. — Просто ты не заметила. Прости, мышь. Как смог, сразу примчался.
— Обещал, что весь спектакль посмотришь, — угрюмо сказала она, отворачиваясь. Переглянулся с Софьей Львовной, пожал плечами виновато.
— Прости, правда. — Присел перед Настей, за плечи взял. — Давай завтра сходим куда-нибудь?
— Ты так всегда делаешь. Сначала обманываешь, потом мороженым кормишь.
Раскусила. Я тяжело вздохнул и уткнулся лбом в её лоб. Проговорил тихо:
— Я очень хотел увидеть всё целиком. Но ты же понимаешь…
— Работа, — протянула она с интонацией взрослой, умудрённой жизнью и уставшей от своего мужчины женщины.
— Настя отлично справилась.
К нам подошла Виктория. Взгляд невольно прошёлся от кончиков её круглоносых туфель по щиколоткам до юбки-миди. Я встал, в глаза посмотрел. Да, сегодня снова учительница, но так ей гораздо больше идёт, чем ярко и вызывающе.
— Спасибо, — сказал тихо. Настя с Софьей Львовной отошли к кому-то из родителей, и мы вдвоём остались.
— Жаль, что вы не видели, — сказала она в тон. Каблуки низкие, чтобы в глаза мне смотреть, ей голову задирать приходится.
— Виктория, — я заговорил, боясь передумать. Сердце быстрее застучало, словно в первый раз кого-то на свидание приглашаю. Но это ведь не свидание, правда? — Какие у вас планы на второе октября?
— Второе? — она задумалась. — Это какой день недели?
— Пятница.
— После школы вроде бы никаких. А что?
— Вы говорили о том, чтобы составить компанию… — максимально неловко себя чувствовал, ну точно разучился.
— Хотите сходить в караоке? — она хитро улыбнулась.
— Ну нет. Хватит с меня подобных заведений, — ужаснулся притворно. — Предлагаю просто поужинать в тихом спокойном месте. Если вы правда не заняты.
— А давайте. — Она смело посмотрела, улыбнулась, наоборот, робко.
— Тогда я за вами заеду. В семь нормально будет?
Оказывается, всё просто, и не надо велосипед лишний раз изобретать. Она кивнула, извинилась — кто-то окликнул. Я проводил её взглядом — строгая одежда не могла спрятать привлекательную фигуру. Внизу живота зажглось слабое тепло, давно забытое. Понял, что ждать буду, может, даже больше, чем суда.