— Любимая, — прошептал Кирилл, рассматривая лицо Валерии.

Пушистые чёрные ресницы трепещут, ноздри раздуваются, губы, дрогнув в еле заметной улыбке, скривились, а брови нахмурились. Кирилл неожиданно понял, что девушка вот-вот заплачет.

— Тише-тише! — не сдержавшись, пошевелился, сбивая тревожный сон — не мог допустить, чтобы даже во сне её что-то беспокоило. — Всё хорошо…

Лера облегчённо вздохнула.

— Кирюшка, — пробормотала она во сне, — мой…

Сердце парня радостно подпрыгнуло и сделав кульбит, вернулось на место счастливым.

«Моя девочка!» — в душе переполненной любовью сладко.

Полежав рядышком, решился, наконец, встать, осторожно подоткнув под Валерию шелковистое одеяло, поднялся. Наскоро оделся и, выйдя в холл, весело мурлыкая под нос, направился в ванную комнату. Однако, пришлось притормозить — на кухне бодро хлопотала Эллада. Бросив быстрый взгляд на настенные часы, удивился.

«Выходной. Восемь, а Ладушка на ногах».

— Доброе утро, сестрёнка! — он опёрся на дверной косяк. — Чего не спится?

— Доброе, братик! Да так… — подскочив к нему, привстала на цыпочки и потянувшись чмокнула в щеку и тут же нахмурилась.

— Вы переспали, — неожиданно констатировала она случившееся между ним и Валерией некоторое время назад. Резко отвернувшись, отошла к столешнице, где до его появления размешивала тесто для блинчиков. — Ты не прислушался к моему совету.

— Лада,… — он сделал шаг к сестре, но подходить близко не стал. — Мы на следующей неделе идём в загс подавать заявление.

Девушка повела плечами, словно ей неожиданно стало холодно. Раздумывая над услышанным, выдержала паузу:

— Кирюш,… Нельзя быть невестой сразу двоих. Пойми, не закончив одни отношения, она вступила в другие. — Эллада осуждающе покачала головой. — Это плохо для всех участников этой драмы.

Кирилл, подойдя к сестре, аккуратно положил ладони на плечи.

— Ладушка… Не выдумывай. Здесь другое… Я… Я у неё первый мужчина.

Лада застыла, а затем, резко развернувшись к брату, с тревогой уставилась в его тёмно-серые глаза. Какое-то время она пыталась рассмотреть в них что-то, а потом покачала головой.

— Всё ещё хуже, чем я изначально предполагала… Мне жаль! — Горечь проступила в её голосе. — Прости, что не уберегла от этой девчонки. Следовало ещё вчера отправить её домой, не раздумывая.

— Почему?

Кирилл искренне недоумевал странной реакции Эллады на Леру.

— Ты и так в неё влюблён. А как человек с повышенным чувством ответственности, после этой ночи вообще будешь чувствовать обязанным. Она привязала тебя к себе…

— Значит, этому суждено случиться. Она моя судьба, и я люблю её.

— Ну вот! Я так и знала, — Лада нахмурилась, на глазах мелькнули слёзы. — Никому из нас не дано предугадать судьбу. А любовь…

Девушка резко развернулась и продолжила прерванное занятие. Только низко опущенная голова, да поникшие плечи выдавали, что она сильно расстроена.

— Всё будет хорошо! — бодро произнёс Кирилл. — Посмотришь, пара недель и всё встанет на свои места. Мы обязательно пойдём в загс: я сердцем чувствую это.

— Нам не повезло… Наверное, это родовое проклятье — однолюбы.

— Не говори ерунды! — Голос парня стал строг и жёсток. — Любовь, если она взаимна, не может быть проклятьем.

— Ты сам подтвердил главную составляющую — взаимность. Ну, хорошо, — уловив в брате перемены, она пошла на попятную. Голос Эллады казался спокоен. — Обещай мне: если вдруг всё пойдёт не так, ты уедешь из города.

— Не думаю, что следует говорить о плохом, — молодой человек, вновь направившийся на водные процедуры, остановился. — Лера дала слово, и всё будет прекрасно, мы поженимся. Ты меня знаешь. Я чувствую, что она моя женщина, иначе не дотронулся бы до неё. Да и куда мне бежать?