Попрощавшись со Львом Марковичем, через несколько минут Кирилл вышел из подъезда. Уходить, не увидев новую знакомую хотя бы издали, не хотелось. Недолго поколебавшись, сел на скамейку.

Ночные сверчки распевали свои незатейливые песенки, а тёплый ветерок нежно обдувал красные, после разговора с наставником, щёки. Вдохнув полной грудью надвигающуюся ночную прохладу, позволил себе расслабиться. Ещё пара минут и Кирилл погрузился в размышления, плавно перешедшие в воспоминания.

Во многом профессор прав. Ошибался в одном — в мягкости. Он не был ни размазней, ни изнеженным маменькиным сынком. Жизнь не раз проверяла на прочность. Но самый болезненный удар он получил на втором семестре первого курса, когда погибли родители.

Тот Новый год, как и все предыдущие, семья Елисеевых традиционно встречала дома. Нерушимое правило: хоть камни с неба падают, а в этот день они обязательно должны быть все вместе.

Петербуржцы в третьем поколении Евгений и Вера Елисеевы, родители Кирилла, таких устоев имели несколько. Уехав после окончания вуза из Северной столицы на работу в Златоглавую, душой по-прежнему оставались в родном городе. Вот и в этот раз, встретив Новый год семьёй, они, по сложившейся за годы привычке, отправились туда, где прошли их счастливое детство и юность, состоялось знакомство и зарегистрирован брак. А ещё, в любимом городе осталась мама Жени, Ульяна Ивановна Елисеева, известный в Санкт-Петербурге врач-онколог.

Третьего января, расцеловав сына и дочь, чета Елисеевых, отправилась в путешествие между двумя городами. Евгений, как истинный педант, дорожные правила не нарушал и не гонял. «Детские» километры для их скоростного автомобиля, они преодолевали за семь-восемь часов. Вот только до матери любящий сын с женой, в этот раз, не добрались.

Через четыре часа после отъезда родителей Кириллу позвонили из полиции. Он и Эллада как раз собирались отправиться с друзьями за город кататься на лыжах. Девушка, одетая в спортивный комбинезон, выжидающе уставилась на брата, ответившего на столь несвоевременный звонок.

— Кирюш, — произнесла одними губами, — бери лыжи… Мы опоздаем.

Но брат на просьбу не отреагировал. На том конце провода незнакомый мужской голос едва поздоровавшись, официально поинтересовался:

— Елисеев Кирилл Евгеньевич?

Не дожидаясь ответа, человек представился. Услышав, регалии собеседника, Кирилл опустился на банкетку.

Внезапно нахлынувшая тоска, железной хваткой сдавила горло, под рёбрами возникло ощущение пустоты, в желудке запекло, будто там заворочалась металлическая окалина.

— Кем вам приходились Евгений Игоревич Елисеев и Вера Олеговна Елисеева? — продолжил допрос парня невидимый собеседник.

— Родители, — на автомате пробормотал молодой человек и спохватился, уловив суть только что услышанного. Подсознание не просто закричало, оно завопило от понимания, что случилось самое страшное из возможного.

— Подождите! Что значит «приходились»? — не сдавался он, наивно и по-детски надеясь, что ослышался и ошибся с предположением.

— Ориентировочно, около часа назад, они попали в ДТП…

— Живы?

Кирилл, не сдержавшись, перебил говорившего. Церемониальное расшаркивание, игра в слова нужны были для того, кто слаб духом, но ему, будущему медику они ни к чему. Знал, что таблетки от душевной боли не существует: всё, что сейчас говорят — словесный мусор: формальное сочувствие чужого человека не принесёт облегчения ни ему, ни сестре.

— Нет…

Мужчина ещё что-то говорил, сухо излагая известные ему факты произошедшего, а Кирилл неотрывно смотрел на белую как мел сестру, замершую у порога. По обрывкам фраз она тоже всё поняла.