И ушла, так и не сообщив Матвеенко, что у следователей ненормированный рабочий график.

Сам узнает, когда приедет... Если вообще приедет. И тогда сразу станет ясно, насколько серьёзны его намерения.

4. Глава 3. СВИДАНИЕ

Он приехал. И ничего мне не сказал, хотя я задержалась больше чем на два часа. Не специально, нет — меньше всего мне хотелось разочароваться в Матвеенко по собственной глупости! Просто Вася попросил помочь с отчётами, чтобы ему не пришлось сидеть допоздна. А я согласилась... Разумеется, после того как закончила со своим отчётом.

Так что на улицу мы вышли вместе, попрощались и направились в разные стороны. Вася — к автобусной остановке, я — к машине, из которой мне навстречу как раз вылез Михаил Владиславович.

— Кто это? — вместо приветствия осведомился он, кивнув в сторону удаляющейся от нас долговязой фигуры.

— Мой коллега. Василий.

— Вы с ним друзья?

— Нет. Просто работаем в одном кабинете. А вне его практически не общаемся.

— И правильно. Неприятный человек.

— Не стоит судить по внешности.

— Знаю. Сам не красавец. Но с этим Василием явно что-то нечисто.

И я впервые посмотрела на Матвеенко с точки зрения привлекательности.

Среднего роста, коренастый. Обычное ничем не примечательное лицо, стильная стрижка, модная ухоженная небритость... Да. Пожалуй, красивым его было сложно назвать. Уродливым, впрочем, тоже. И в другой ситуации я бы вряд ли обратила на него внимание. По крайней мере, не узнав поближе. Но теперь это было неважно... И тут меня осенило.

— Да вы ревнуете! — воскликнула в шоке.

Только этого мне не хватало!

— Ни капли, — возразил Михаил Владиславович.

Однако я ему не поверила.

— У меня нет склонности заводить интрижки. И если вы собираетесь продолжать в том же духе, нам не по пути. Потому что в этом здании преимущественно мужской коллектив и...

— А я не привык повторять дважды! — недослушав, припечатал Матвеенко. — И собственнические замашки мне несвойственны.

— Тогда в чём дело? — я вопросительно вскинула брови.

И Михаил Владиславович молниеносно успокоился.

— Я волнуюсь за вас, — выдохнул он. — Не нравится мне ваш коллега. Сами посмотрите. Как он себя ведёт. Как идёт. Как оглядывается по сторонам. Будто что-то замышляет...

— Или нервничает, — парировала я. — Работа у нас, знаете ли, не сахар. Самой иногда после дела об ограблении в тёмные подворотни заходить страшно.

— Вы женщина. Вам простительно вздрагивать от каждого шороха, жаться по стенам и прятаться в капюшон. Хотя я сомневаюсь, что вы бы так поступили. Мне кажется, вы пошли в следователи с чётким пониманием, что ждёт вас впереди. И с лёгкостью дадите отпор любому, кто вздумает на вас напасть...

— Вася тоже осознанно выбрал эту профессию!

— Именно. И потому его поведение вдвойне нелогично.

В словах Матвеенко была своя истина — и я непроизвольно поёжилась.

— А может, он замёрз?.. — протянула, вспомнив, что на дворе давно не лето. Точнее, ощутив на собственной шкуре. — Мне вот тоже холодно...

— Да, конечно, простите! — очнулся Михаил Владиславович, наконец-то распахнув переднюю пассажирскую дверь.

Откуда на меня дыхнуло живительным теплом и характерным запахом дорогого салона.

— Прошу! — он помог мне устроиться, однако присоединиться не торопился: — И всё же я прав. Ведь вам стало холодно далеко не сразу. А Василий нахохлился уже через два метра. Значит, либо он оделся не по погоде, что вряд ли, либо у него какие-то проблемы. И я бы посоветовал вам быть с ним настороже.

На этом Матвеенко хлопнул дверцей, закрыв тему, обошёл автомобиль, сел — и мы плавно тронулись с места.