— Ну давай тогда засекать, через сколько эта принцесса-ебонесса пробежит мимо нашего кабинета. Еще небось в слезах, только теперь без притворства!

Такое ощущение, что у Саши были какие-то свои личные счеты с Олей.

— Саш, а ты чего так взъелась на невесту нашего генерального? — поинтересовалась я.

Губы ее расползлись в коварном оскале, но ответ был до банального прост:

— Сама не знаю. Не нравится она мне. Чуйка подсказывает, эта мамзель с гнильцой, а я таких на дух не переношу. Поэтому буду рада понаблюдать за ее слезами. Это лучше любого антидепрессанта, — ответила она, пристально наблюдая за проходящими мимо нашего кабинета людьми. Боялась пропустить Олю.

— Ты ненормальная, — поставила я ей диагноз, усмехаясь и качая головой из стороны в сторону.

— Знаю, — кивнула Саша. Без обид. С улыбкой.

А я еще раз прокрутила в голове слова Саши и меня смутило упоминание какого-то уговора. Или договора. Сложно было рассуждать, не имея никакого представления об отношениях Макара и Оли. Но что-то здесь было явно нечисто. По первому взгляду, неземной любовью тут и не пахло. И Лев был такого же мнения.

А, впрочем, так ли это важно...

Между тем время шло, а в стенах офиса царила привычная рабочая атмосфера, и никакая Оля в слезах не пробегала мимо нас, не наводила суету.

— Так, ну хватит уже бездельничать. Саш, включайся в работу, до конца дня надо успеть отправить заказчику план, — наставляла я, включая требовательного начальника. — Как видишь, твоя теория оказалась не верна.

Порядком заскучавшая Саша печально вздохнула и нажала на кнопку мышки, оживляя компьютер.

— Думаешь, он сейчас дерет ее на своем рабочем столе? У них примирительный секс?

Холодок тотчас пробежал по спине и исцарапал кожу. Воображение разыгралось.

— Прекрати. Это уже не смешно, — сердито вякнула я, обозлившись незнамо на что. — Если так хочется пообсуждать нашего генерального и его сексуальную жизнь, обсуждай, пожалуйста, за пределами офиса, потому что сплетников...

Я так и не смогла закончить свою мысль.

Меня прервала Оля, разъяренной фурией ворвавшаяся в наш кабинет.

При виде ее злобной гримасы на прежде миловидном лице... При виде враждебности, плещущейся в глазах расплавленной сталью... При виде сильнейшей обиды, тенью ложившейся на нее, я забыла о чем вела речь. Все забыла разом.

— Ты! — процедила она, возвышаясь над моим столом, надо мной. Наставляя на меня свой указательный палец.