— Нет... прекрати! Не хочу... не хочу больше ничего знать, — жалобно простонала я, накрывая уши ладонями.

Однако Макар не послушал меня. У него появилась цель довести дело до конца. Поставить жирную точку. Добить меня.

— Я хотел трахнуть ее в машине, но не смог. А знаешь, почему? — поведал он с величайшим спокойствием, но играющие желваки и пульсирующая жилка на лбу давали понять, что он находится на взводе.

Макар плевать хотел на то, что я не желаю выслушивать настолько отвратительные подробности. Ему было пофиг, что каждое произнесенное им слово прочно запечатывалось в моей памяти. Уничтожало похлеще смертоносного яда. Сравнивало меня с землей.

Это унизительно. Лучше сразу в петлю.

— ...Потому что по радио включили песню, которую ты выбрала для нашего первого танца. А она бесит меня страшно! Раздражает до пузырящейся крови! Я слышу ее по десятку раз за день! Ты постоянно напеваешь ее! Она стоит у тебя на звонке, на будильнике. А-а-а-а-а! — драл он глотку, отчего лицо покраснело и вены на шее вздулись. — Она и сейчас играет у меня в башке! Я не знаю, как отделаться от нее!

Боже, до чего мы докатились...

И как после всего заново научиться доверять? Как научиться любить? Как не бояться заботиться о ком-то, чтобы твою заботу не приняли за навязчивость...

Боюсь, уже никак.

Макар выпотрошил меня полностью.

Мои первые серьезные отношения привели меня к полной опустошенности.

— Я лишь мечтала сделать нашу свадьбу незабываемой... И я не видела в этом ничего плохого. Если бы ты хоть раз сделал мне замечание, я бы прислушалась к тебе. Но я не слышала ничего такого. Я думала, ты хочешь того же самого, что и я, — схватилась за голову, боясь, что череп взорвется от стольких мыслей.

— Нет! Как оказалось, не хочу, — отчеканил он резко.

— Зачем же ты тогда делал мне предложение? Зачем тянул... зачем терпел меня столько времени? — вернула на него вопрошающий взгляд.

А в ответ получила молчание.

Но это было не просто молчание. Оно имело огромную мощь, которая была сравнима с товарняком, несущимся на меня на огромной скорости.

Горько. Чертовски горько осознавать, что меня предали, потому что я любила сильнее, чем мне было позволено любить.

Уходить надо.

Не могу больше тут оставаться. Не могу смотреть на человека, которого я, оказывается, даже не знаю. Макар все это время притворялся другим.

Не любит он меня. И не любил никогда. Для него я была удобной... вещью, иначе и не назовешь. Но все вещи рано или поздно приходят в негодность. Они надоедают и их заменяют другими вещами.

Поднялась с пола и обошла его неподвижную фигуру, чувствуя на себе цепкий взгляд, забирающийся под кожу острыми шипами.

— Не знаю я, зачем, — вдруг произнес, чем заставил меня забыть, куда направлялась. — Я вообще ни хрена не понимаю, что со мной происходит. В тот момент я так чувствовал, но больше я так не чувствую. Все!

Исчерпывающее объяснение.

Думала, это я жалкая и никчемная, но нет. Я ошиблась. Из нас двоих жалким выглядел как раз мой уже бывший жених.

— Все, Макар. Ты прав, это все! — решительно ответила я, не оборачиваясь на него, по капле набираясь силами, чтобы сделать решающий шаг, который изменит мою жизнь кардинальным образом.

Уверена, я смогу разобраться в себе, смогу сделать определенные выводы. Возможно, не сразу, но я приду к желаемому. А вот удастся ли Макару элементарно понять, что на самом деле хочет он от жизни — сильно сомневаюсь.

— Это что такое? — растерянный голос Макара вынудил меня посмотреть на него из-за плеча.

Склонив голову набок и сдвинув широкие темные брови к переносице, он взирал себе под ноги. А там, среди осколков, валялся тест на беременность.