- Анечки для тебя не существует, понял, Мерцалов? Есть только Анна Сергеевна и на вы! 

    Ухватившись за тяжелую железную щеколду, я затарабанила в ворота, не боясь кого-нибудь разбудить, - по-любому, пацаны уже не спят, в такое время у них обычно завтрак. Услышала, как где-то в глубине двора раздался голос Семеныча, сообщающего, что он сейчас подойдет и поспешила к машине, не желая объясняться с соседом и решив документы у Антона забрать, вернувшись от клиентки. 

    - Анна... ик.... Сергевна, душа моя! ВЫ, я смотрю... ик... цветочки приняли! А Санек говорил... ик... что я ими по роже получу, если в таком... ик  виде к ВАМ приеду! - я хорошо знала все повадки бывшего мужа - раз икать начал, значит, начался отходняк... 

    - Ой, я тебя умоляю! Не гони, что ты это именно мне цветы купил! 

     Обойдя его, я открыла машину, чтобы быстренько туда запрыгнуть, но вдруг вспомнила, что все так же несу с собой его манатки. С сомнением посмотрела на вещи в своих руках, на стоящего на коленях, отчаянно икающего и закрывшего глаза Мерцалова и, решив, что он пока еще безопасен, шагнув ближе, бросила его вещи рядом. И ведь знала все его повадки! Понимала его привычки! Но то ли затмение какое-то в голове вдруг случилось, то ли, как и раньше, с его появлением у меня разум отключился, только, как я и опасалась, уйти не успела. 

    Реакции пьяного Мерцалова мог бы позавидовать любой молодой боксер. А вот я поняла, что произошло только тогда, когда, взмахнув в воздухе тонкими шпильками, приземлилась на его куртку... бутылку, презервативы и букет...

    - От Святослава Мерцалова еще ни одна баба не уходила! - довольно выдохнул он, крепко обхватывая меня своими ручищами. 

6. 6 глава

Свят

    - Ты что? Больно же, - соврала она. Но я был абсолютно уверен, что уложил ее на лопатки аккуратненько и совершенно ничего не повредил - опыт есть опыт, ничего не поделаешь... 

    - Не ври. Не вырывайся. Расслабься и получай удовольствие, - почему-то шепотом, словно у меня выключился звук, проговорил ей. Меня даже пьяного накрыло нехило! Всего-то подсечка. Всего-то к ногам её под коленками притронулся! А задохнулся, захлебнулся собственными чувствами - захотелось позволить себе (ведь сейчас у меня и оправдание имеется!) вжаться в её тело посильнее, закрыть глаза и на секунду представить, что мы все еще там - в нашем счастливом, но очень коротком прошлом... Когда нажирался, я всегда становился долбанным романтиком... 

   - Да пошел ты! - затрепыхалась она. - Шлюхам своим будешь так говорить!

   Практически улегшись с нею рядом прямо на землю, я уткнулся в светлые волосы, остриженные чуть ниже плеч, носом провел по ушку, вдыхая забытый, но не стертый из памяти совсем запах. И она замерла, затаила дыхание, впиваясь пальчиками в мою руку. Нахрена я нажрался? Сейчас бы поцеловал ее! Впрочем, если бы я не нажрался, вряд ли мы оба сейчас оказались бы в такой ситуации... Я упирался ладонью в траву у ее головы и рассматривал ее. Красавица... Всё такая же. Годы её не испортили. Наоборот, она еще красивее стала! И меня все так же, как восемь лет назад, до дрожи поражала ее красота. Хотелось благоговейно любоваться ею, касаться, как какой-то драгоценности - кончиками пальцев чисто вымытых рук... Не пьяному, не впопыхах, не на траве, не против воли... И эти все "не" были неосуществимы! 

   - А давай, я просплюсь и приду к тебе? - уже зная заранее ответ, зачем-то спросил её. 

    - Зачем? - спокойно спросила Аня, открывая глаза и вглядываясь мне в самую душу. А ведь и правда, зачем? А что если сказать сейчас, что люблю её? Как там говорится? Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке? Во-от! Я сейчас имею право! - Отпусти меня, Свят, пожалуйста! Ты мне сейчас делаешь больно...