– Это не шутка! – заторопился Артур. – Я все объясню. Просто до того, как я уснул, мы жили вдвоем с моей девушкой…

Вечернюю тишину прорезал далекий рев. Людовик встрепенулся и не дал Артуру закончить фразу. В который раз бородатый весельчак разрядил обстановку:

– Даля, надо спешить! Приятель помог нам, а остальное подождет!

– Ты прав! – Даляр оставался мрачен, но руку с оружия убрал. – Уходим! – Он повернулся и первым направился к пандусу.

Коваль мысленно перекрестился. Чтобы остаться в живых, ему придется теперь взвешивать каждую фразу! А еще предстояло выяснить, какой же идет на самом деле год?

Вместо стеклянных дверей все входы и выходы из метро ощетинились грубой каменной кладкой. Только в одном из проемов вместо камня блестел металл. Даляр первым зашел в узкую нишу, приподнялся на цыпочки, и в руке у него оказался старинный эбонитовый телефон с ручкой и переговорным рожком. Таким аппаратом пользовался еще Ленин в фильме про революцию. Даляр осторожно размотал провод, сделал несколько вращательных движений. Артур глядел, затаив дыхание. Человечество откатилось назад как минимум на сотню лет! Только сейчас он всерьез поверил в происходящее. Из трубки аппарата раздался треск, затем мужской голос отчетливо произнес: «Горьковская».

– Три человека на «Адмиралтейскую», – словно речь шла о вызове такси, отозвался Даляр. – Мы из Эрмитажа.

– Пароль? – скучно спросил голос.

– Минога.

Даляр передал трубку Людовику, скинул рюкзак и, на ходу вытаскивая кинжал, ринулся вниз по ступенькам. Артур напрягся, хватаясь за пистолет, но ничего опасного не предвиделось. Один из тех псов, которых поразил Людовик из арбалета, каким-то чудом выжил и медленно отползал в кусты. Даляр нагнулся и легким движением перерезал собаке горло. Затем не поленился проверить остальных. Коваль снова ощутил тошноту.

– Так обязательно поступать? – тихо спросил он у Людовика, ожидающего у трубки.

– Раненый буль не умирает! – просто ответил бородач, и тут трубка разразилась длинной тирадой. – Хорошо! – ответил кому-то Людовик и вернул телефон в железный ящичек, крепившийся на косяке. – Ждать минут двадцать. Слышишь, Даля?

Налетевший порыв ветра принес запах большой воды. Артур вдруг заметил, что жутко натер ноги в резиновых сапогах. Он ощупал себя и убедился, что пакет с журналом не потерян, а только соскользнул на спину. Людовик присел, вытянул забинтованную ногу и принялся чистить арбалет. Даляр хмуро пыхтел папироской, быстро скользя глазами по окрестностям. Живых собак не было видно, на каркас лежащего автобуса с громким хлопаньем крыльев приземлились два баклана. Где-то вдали раздавалось заунывное мяуканье, но низкий рык больше не повторялся. Артуру показалось, что в густеющей синеве над кронами деревьев кружатся несколько хищных птиц.

– Скажите, – осмелился он, – эта надпись, она давно там висит?

– Какая надпись? – не понял Даляр.

– Вон там, возле мечети. Насчет захоронения.

В который раз он вызвал своим поведением замешательство.

– Ты владеешь письмом? – почти с уважением осведомился Людовик. – Тогда прочти нам.

– Там написано… – Артур откашлялся. Наорался он за последний час, а связки все никак не окрепнут. – Там написано: «Зона строгой изоляции. Захоронение номер шесть. Въезд по пропускам!»

– Это было всегда! – непонятно отозвался Даляр, катая в зубах вонючую папиросу.

– Отчего умерли эти люди? – решился Артур.

– С какого острова ты приплыл, приятель? – Даляр выплюнул окурок, подхватил с гранитных ступеней вещмешок. За нержавеющей дверью метро кто-то гремел засовами. – Только не говори, что научился читать в лесу!