А сейчас как два инородных пятна на комоде наши с Громовым паспорта. И третье пятно, самое ужасное - официальная бумага с гербом.

Подскакиваю с кровати, не забывая держать на себе одеяло. Иду к комоду на непослушных ногах. Беру документ вмиг заледеневшими пальцами. Читаю.

- Свидетельство о заключении брака… Громов Никита Сергеевич… Таханова Елизавета. Так, что здесь еще?. Присвоены фамилии… Громов и Громова?!

Как так? Я люблю свою фамилию и горжусь ею. Я Таханова! В мечтах о будущей свадьбе я твердо знала - фамилию менять не собираюсь! Какая еще Громова?! Я в шоке, что даже в этом поступила не по плану.

А вот Никита смотрит на меня, как на глупую. Попутно, правда, накидывает белую рубашку на плечи и начинает застегивать, скрывая умопомрачительную фигуру. Ну хоть что-то.

- Чего ты удивляешься? - он качает головой. - Раз уж мы решили заключить брак, логично, что ты взяла мою фамилию. Ты - моя жена, моя женщина. Под какой еще фамилией ты можешь быть?

Мой рот так и открывается. А в голубых глазах мужа ни намека на сарказм. Он серьезен, мать его! Хмурюсь.

- Тебе вроде тридцать, а не пятьдесят. На вид ты современный прогрессивный человек. Что это еще за "моя женщина"? Жена - твоя собственность?

Щурюсь. Ну объясните свои слова, господин адвокат.

- Не собственность, - хоть бы что в нем дрогнуло, - а ответственность. Моя – значит, моя. Не в плохом смысле.

Морщусь. Какой тут может быть хороший смысл? Впрочем, неважно.

- Ты прав, не стоит удивляться. Мы в принципе были не в себе. Незачем копаться в подробностях.

- А что второе ты хотела узнать?

Рассуждая про ответственность, муж подошел ближе. На нем уже брюки и рубашка, застегнутая до двух верхних пуговичек. Только носков нет, он стоит босиком. Надо ли говорить, что ступни его ног тоже по-мужски красивые? Нет, не надо! Вообще пора бросить пялиться на него и рассматривать.

В целом он сейчас выглядит прилично, и это главное. Но вот я… все еще в одном одеяле! И поднимать некоторую тему в таком виде… опасно. Или нет? Ведь мы все же протрезвели.

- Мы с тобой… - делаю паузу. - Спали?

Ник пожимает плечами.

- Ну я точно спал, проснулся от твоего визга. Ты что думаешь, нас кто-то во сне поженил и разослал всем смс? Да бред.

Хмыкаю.

- Тебе бы с такой фантазией книги писать, а не юристом работать. Хотя подвешенный язык и там, наверное, пригождается.

Супруг дарит мне улыбочку.

- С моим языком все хорошо, - усмехается, - с твоим проблемы. Донеси уже мысль, Лизавета.

- У нас был…

Мнусь, хотя никогда не была скованной! Он еще так близко подошел. И договорил за меня фразу.

- Был ли у нас секс?

Помог… Хотя мне только хуже! Этот его в меру низкий, в меру нежный мужской голос. Аромат парфюма, который я, оказывается, запомнила! Запах пота, который к нему примешался. Муж ведь не был пока в душе. И мне должно быть противно… Вот только ни хрена мне не противно! А хочется втянуть побольше его запаха в ноздри. (Что я незаметно делаю!)

Дыхание тяжелеет, и внизу живота становится горячо.

А еще сохнут губы, я их облизываю… и напарываюсь на его взгляд. Он смотрит на мои губы прямо, беззастенчиво. Только эмоции его непонятны.

- Если и был, - спокойным тоном отвечает на свой же вопрос, - то без презерватива. Упаковки не вижу. Ты пьешь противозачаточные?

Я девственница, но, конечно, в курсе, как и что происходит между мужчиной и женщиной. В обморок от практичных вопросов Громова не падаю. Но и как ответить, не знаю…

Там у меня не саднит, не болит. Должно ведь?! Я очень, очень надеюсь, до полноценного акта у нас не дошло. Мы могли быть слишком сильно пьяны, или я сказала Нику про невинность, и он сам притормозил.