– Я знаю, что она рядом… сейчас, вчера и всегда!

– Вам не страшно?

– Страшно, но я не хочу бороться с тем, что неизбежно. Я хочу сделать то, что могу и должна.

– Вы считаете, что со смертью нельзя договориться?

– Возможно, если знать ее язык. У меня не получалось.

– И я не смог. Хотя есть те, кто победили болезни и выжили там, где казалось это невозможным. Счастливчики!

– Ну, этого мы с вами не знаем. Часто чужая жизнь нам кажется сочнее и ярче. Хотя копни глубже, и близко этого не надо.

– Согласен с вами.

– Сергей, меня все не оставляют мысли про вашу ненависть. Вы слышали такую мудрость: «Если ты ненавидишь – значит, тебя победили»?

– Кто это сказал?

– Конфуций.

– Чушь!

– Вы так считаете?

– Полная чушь!

– Вы отрицаете мудрость. Это то же самое, что отрицать смерть. Или то, что мы с вами здесь и сейчас есть.

– Это материальные факты. А все ваши мудрости – лишь пустые философские речи.

– Не думаю, что они так пусты. Ваша реакция лишь подтверждает то, что в них есть зерно правды.

– Какой правды!? – заводился все больше он. – Правды, что я слаб перед ним? Никогда этого не будет. Я докажу всем, что море – ничто!

– Сергей, боюсь, вам жизни не хватит на это.

– А вы не переживайте за меня. У вас своих дел полно. И вообще, что вы лезете в мою жизнь? Свое дурацкое кафе стройте лучше и про свой долбанный маяк сочиняйте истории! – И выкрикнув это, он, не прощаясь, ушел.

Глава 11

Наташа тоже ничего не знала про дядю Конфуция и его мудрые фразы. Поэтому всей своей душой и каждой клеточкой тела продолжала ненавидеть маяк все сильнее и сильнее.

Но надо признаться, он был красивый. Это сооружение мистическим образом приковывало к себе ее внимание. Его камни с прожилками чего-то то ли медного, то ли рыжего искрились на солнце. Его вытянутая форма стремилась проткнуть небо. Его металлические винтовые лестницы, словно вены и жилы, прогрызенные местами безжалостной коррозией, все еще собирали его в единый архитектурный ансамбль, настолько идеальный и гармоничный, что хотелось выть от такой несправедливости.

Как это куча бетона, камней, металла и стекла может быть настолько прекрасной и завораживающей? Но самое ценное было наверху. Такое хрустальное, объемное, переливающееся гранями. Лампа. Его сердце. Хотелось взять кувалду и долбануть по нему, чтобы разлетелось на мелкие осколки, но оно, проклятое, билось и не желало останавливаться. Сколько для этого сжиралось угля, ему было все равно!

И эта наглость возмущала Наташу еще больше. Вот бы он закончился, этот ресурс, и маяк угас бы навечно! Но он продолжал гореть изо дня в день и этим бесил ее сильнее. И находясь рядом, в самом его нутре, она признавалась себе, что не может оторвать свой взгляд от этого пленяющего света. Он обволакивал ее. Он мерцал, отражаясь в ее глазах. И она ненавидела его за это еще больше!

Девочка часто приходила к нему по утрам. Пока еще все спали. Она решила, что должна узнать врага изнутри. Прикладывая ухо к его оголенным стенам, она пыталась услышать. Она пыталась понять, что в нем есть такого, что он важнее всех на этом острове. И, конечно, своим разумом она все понимала, но она не хотела быть умной, она хотела чувствовать то, что она чувствовала в этот момент, и хотела, чтоб он знал об этом. Как сильно он ей противен! Как сильно она желает, чтоб он сломался. Как сильно мечтает, чтоб его закрыли, забросили и забыли.

И вот однажды он сломался. Счастливее ее, пожалуй, никого не было в мире в эту минуту. Только длилось это недолго. Бросили все силы, плясали вокруг него и занимались только им. Папа вообще нервный был. Его касаться, словно биться током от оголенного провода. В тот день она поняла, что проиграла. Что он здесь главный и так будет всегда. Что лето это или зима, он будет светить назло ей и на благо всем другим. Море – это опасная территория, а маяк – тот самый островок безопасности для корабля.