– Ничего себе ты вырос,  – сказала она.  – С нашей последней встречи, наверное, на целый фут.

– Давно это было,  – сказал я. Ну раз уж я вырос на целый фут, видимо, и правда давно.  – Как у тебя дела?

– Хорошо, мне повезло с этой работой. Слушай, сделай уже заказ, я не могу просто стоять тут и разговаривать с посетителями.

– Да, конечно, я буду гамбургер и «Пепси».

Она ушла, а я чуть умом не тронулся, пытаясь вспомнить. Я с ней не встречался. Я много с кем встречался, но точно вспомнил бы всех, если б увидел. И потом, она вела себя дружелюбно, а после того, как ты расстался с девчонкой, она обычно не станет вести себя дружелюбно. Она выглядела очень знакомо, я был готов поклясться, что видел ее не так давно. В общем, кем бы она ни была, я хотел увидеть ее снова. Я уже заметил, что она не носила на шее кольцо или еще какой-нибудь знак, что она чья-то собственность – я привык обращать внимание на такие вещи. Я уже не раз попадал в те еще переделки с парнями, о чьем существовании даже не подозревал.

– Твой гамбургер.

Я посмотрел на нее, и она мне улыбнулась, и улыбка у нее была такая крутая, что осветила всё лицо. Я совсем недавно видел эту улыбку, и тут до меня дошло, кто она, и я так удивился, что сказал вслух: «Кэти!»

– Ну да,  – она, похоже, удивилась не меньше моего.  – А ты думал, кто?

– Когда мы виделись в прошлый раз, у тебя была короткая стрижка и брекеты,  – сказал я, забыв, что сердцеед никогда на напоминает девушке о тех временах, когда она была тощей и стремной или толстой и стремной, или носила короткую стрижку и полный рот железа.

– Это правда. Брайон, хочешь сказать, ты меня не узнал?

– Не-а.

Не знаю, почему это так ее потрясло. Даже во времена короткой стрижки и брекетов мы были не то чтобы лучшие друзья. Я никогда особо не обращал на нее внимания.

– Я тебя узнал только потому, что ты когда улыбаешься, становишься очень похожа на Эмэндэмса.

– Буду расценивать это как комплимент,  – сказала она, отдавая мне чек.  – Эмэндэмс – прекрасный ребенок, и улыбка у него тоже прекрасная, как его душа.

– Он хороший малыш,  – согласился я.

Она повернулась и собралась уходить, но я сказал:

– Подожди!

Я еще не успел придумать, что сказать, так что когда она повернулась, я слегка замямлил.

– В смысле… Мы так давно не виделись… Я бы хотел как-нибудь еще с тобой поболтать…

Как-то я не дотягивал до собственного представления о себе. Я же никогда не мямлю.

– Хорошо,  – сказала она,  – как-нибудь поболтаем.

Я хотел спросить, когда, но не стал. С девчонками важно не переусердствовать, а то они начинают воображать неизвестно что.

Я подождал Марка, но он всё не появлялся, так что я поднялся на лифте обратно на мамин этаж. Я прошел в палату напротив маминой, где должен был быть этот парень. Парень там был, а вот Марка не было. Парня этого отделали как следует. У него были повязки по всей голове и еще одна на глазу, швы на нижней губе, и обе руки висели на перевязях.

– Привет, ты Брайон?

Он посмотрел на меня здоровым глазом.

– Марк сказал подождать его, он скоро вернется. Он пошел в магазин купить мне комиксы.

По тому, как он разговаривал, я понял, что он из района вроде моего. Оно и понятно – это была благотворительная больница.

– Заходи,  – сказал он,  – бери стул.

Я так и сделал. Я не знал, что ему сказать.

– Ты брат Марка? Вы не очень-то похожи.

На мгновение мне стало очень приятно, что Марк сказал ему, что мы братья. Конечно, мы были не похожи: Марк с его золотыми волосами, странными золотыми глазами и легким сильным телом, и я – крупный и рослый, с карими глазами и каштановыми волосами. Так что я сказал: «Ага, не похожи».