По данным квартира принадлежала Болохову, досталась в наследство, но примерно в тот же промежуток, что он втирался в доверии Варе квартира была продана некой Маргарите Савиной. Я видела фото этой женщины и передо мной не она. Маргарите под пятьдесят, полненькая и низкорослая, а на постели длинноногая худощавая брюнетка.

Выхожу в коридор и отдаю приказ забрать тела. И только после того, как в комнату попал свежий воздух через открыто настежь окно, возвращаюсь, чтобы перерыть вещи. Стандартная однокомнатная квартира без каких-то особых примет, сделан косметический ремонт, довольно светлые оттенки, в шкафу преимущественно женские вещи, но нашлось и несколько мужских рубашек. Все аккуратно собираю для экспертизы. Зайдя на кухню нахожу открытую и практически выпитую бутылку вина и один бокал. Что-то мне подсказывает, что смерть наступила от отравления, это бы объяснило настолько явное гниение тела. Посмотрим, что покажет вскрытие. В квартире только женская обувь и мыльные принадлежности, кроме рубашек ничего не указывает на присутствие мужчины. Судя по пыли в квартире давно никого не было. Опрос соседей ничего не дал, вокруг молодые люди, которым нет дела до жизни других, они не видели и не слышали, чтобы кто-то приходил, как и не знают кто жил в квартире.

Единственное, что заинтересовало меня ─ резная замысловатая фигурка на одной из полок в виде женщины стоящей на коленях и держащей над головой подобие ребенка. Насколько мне известно индонезийцы с давних времен славятся своим умением создавать шедевры из простого куска дерева. Есть только один нюанс ─ Болохов никогда не покидал страну.

─ Есть новости? ─ обхожу секционный стол.

─ Две. ─ Софи стягивает перчатки. ─ Она мертва чуть больше месяца и причина отравление. Чем именно пока выясняем. С кошкой аналогичная ситуация. Никаких гематом на теле нет, физическому насилию не подвергалась. И главное, незадолго до смерти у погибшей был незащищённый половой акт, сравниваю образцы с теми, что ты привезла.

Я забрала у Вари зубную щетку Виктора, которую он благополучно забыл, сбегая из ее дома.

─ Хорошо.

─ Ты как? Какая-то бледная.

Не ей говорить мне о бледности.

─ Голова немного кружится. Не получается собраться.

Подавленность стала частью каждого из нас, но все продолжают выполнять свои обязанности и стараются хоть как-то взять себя в руки. Наше преимущество лишь в том, что за годы работы с Тенью мы научились ставить работу превыше чувств и эмоций. Может ребята и хотели бы устроить время траура, выплакаться, дать волю эмоциям, но они знают, что нужны мне и пусть не поддерживают мою затею, все равно пойдут со мной до конца.

─ К вечеру все отчеты будут у тебя. Мне Валера звонил. ─ открывает ящик своего стола.

─ Мне тоже.

Кладет передо мной какую-то упаковку.

─ По таблетке два раза в день. Поможет успокоить нервы. ─ щурит взгляд и тянет руку к моей голове, но реагирую молниеносно, перехватывая за запястье. ─ Седой волос. ─ отпускаю руку, и женщина дергает волосок показывая мне. ─ Вик, я понимаю, что тебе тяжело, но…

─ Давай без этого. ─ встаю, прихватив таблетки. ─ Жду отчет.

Закрываюсь в уборной изучая свое отражение в зеркале. Обычно ярко-голубые глаза кажутся серыми, впрочем, как и мир вокруг. Щеки впали и придают лицо лишние годы, но меня совершенно не заботит внешний вид. Выплёскиваю в лицо холодную воду и цепляюсь пальцами за края раковины сжимая их, что есть силы.

─ Почему ты не рассказал мне… Мы бы справились вместе, нашли решение…

Я злюсь. На него. И на себя.

«Я защищу тебя любой ценой, Вика, ведь ты самое дорогое, что есть в моей жизни.»